— Джон… они счастливы! — изумленно прошептала она.
— Люди, которые строят — всегда счастливые люди, Сьюзан. Все, что нужно было Аркайтам, это цель, на которую направить свои усилия, что-то большее, чем просто мечта одного человека, что-то, что они могли представить сами. И теперь у них это есть.
— И я тоже кое-что нашла, Джон.
Сияющие серые глаза все еще смотрели на него. Рейд отвел взгляд, с тревогой обнаружив, что эта девушка все еще может заставить его сердце сжиматься от боли, несмотря на счастье, которое, наконец, пришло к нему.
— Я рад, — хрипло отозвался он. — Для тебя это тоже новое начало, полагаю. Стив Норлин, конечно же, вернется, и тогда у тебя появится свой дом и…
— Ты слеп, да, Джон? И ты ошибаешься насчет Стива. Нет, он не вернется. Видишь ли, на самом деле он любил только себя. Потеря города означала конец его надеждам на комфорт и праздность, а больше для него ничего не осталось. — Сьюзан покачала своей золотисто-каштановой головкой. — Он не вернется.
У Рейда возникло дурное предчувствие, когда он заглянул в ее широко открытые глаза, в которых светилась старая как мир женская интуиция. Ему пришлось вспомнить это ощущение несколько недель спустя, когда тело Норлина со снесенной бластером головой было обнаружено в лесу. Но сейчас оно было вытеснено внезапным, глубоким волнением.
— И ты… и тебя это не волнует?
Ее серые глаза снова улыбались.
— Нет, Джон. Меня перестало волновать это в тот день, когда я спросила, хочешь ли ты меня. О, видел бы ты свое лицо! Именно тогда я поняла, что такое настоящая любовь. Ты желал меня, но народ был важнее. И я знала, что ты прав, Джон, хотя и хотела помочь Аркайтам. Тогда я осознала, что то, что делает Стив, неправильно. Я поняла, что если бы предложила ему себя, чтобы помешать отправиться в город, он бы отказал мне. Больше всего его заботило собственное благополучие, а не то, что будет с Аркайтами.
Сьюзан немного помолчала. Когда она заговорила снова, голос ее был очень тих.
— Что ж, я здесь, если все еще нужна тебе.
— Все еще нужна мне! Да я… — Рейд поперхнулся словами; в том, что он хотел сказать, было так много подтверждения, что они застряли в горле. В душе его зазвучала музыка. А потом она каким-то образом оказалась в его объятиях, он щекой прижался к ее волосам, и слова уже стали не нужны.
Кусок веревки
Он был маленький, высохший, одетый во все черное. Рядом лежал котелок, едва достаточный, чтобы прикрыть пеньки от рогов на голове. Изумрудный блеск глаз с узкими зрачками потускнел, когда он сидел, погрузившись в глубокие раздумья. Он смотрел на семь предметов, висящих на ржавых гвоздях, вбитых в каменную стену.
Место, где он сидел, нельзя было назвать комнатой, потому что оно для этого слишком велико. Языки пламени из какого-то источника за ним отбрасывали гротескные оранжевые отблески на каменные стены. Но здесь не было тепло. Было влажно, холодно и все погружено в тень.
Изредка языки пламени превращали семь предметов на стене в четкий рельеф. Это были золотой кубок, бронзовый кинжал, большой розовый драгоценный камень, серебряная цепь, кольцо с экзотическим рисунком, кусок веревки и трость из черного дерева. После длительного раздумья сидящий снял с гвоздя кусок веревки и принялся его разглядывать. Внешне похоже на самую обычную веревку, но это не так. Посередине яркая красная нить.
Как и к остальным предметам, к веревке был прикреплен ярлычок. Сидящий прочел слова на ярлычке.
СМЕРТЬ ПУТЕМ УДУШЕНИЯ
Джордж Хорнсби.
Изъято 24 июля 1735.
Возвращено 28 сентября 1735.
Гертруда Ларримор.
Изъято 6 февраля 1809.
Возвращено 11 апреля 1809.
Натан Ордвинн.
Изъято 14 декабря 1871.
Возвращено 16 февраля 1872.
Джеймс Гатлин.
Изъято 2 мая 1919.
Возвращено 7 июля 1919.
Он решил взять кусок веревки. Она не так часто использовалась, как следовало бы, и, если он верно оценивает ее потенциал, это самый подходящий подарок для смертного, который спас его «жизнь». Он знал, что веревка погубит самого смертного и еще несколько других в его окружении. Но он не был намеренно жесток. Смерть — его дело, и он не мог забыть о своем деле, даже там, где речь шла о подарках.
Он встал и спрятал кусок веревки в карман своего черного костюма. Потом надел на голову котелок. Надел очень старательно, чтобы котелок сидел надежно. И когда уходил, яркое пламя потускнело.
Деревянная балка была не слишком тяжелой. Но Деннис Альфорд никогда не был сильным человеком. Он мал ростом и хрупок, и на его узком лице выражение горечи, которую никак не удается скрыть. Мышцы его худых рук натянулись, как проволоки, когда он пытался удержать балку. Он крепко сжал губы от усилий.
— Элейн! — крикнул он. — Элейн! Быстрей!
Альфорд дышал тяжело, и боль в руках становилась невыносимой. Мысли его были окрашены гневом и сожалением. Теперь он понимал, что не следовало жалеть деньги; надо было заплатить плотнику, а не пробовать починить крыльцо самому. В лучшем случае он все только испортит.
Под перилами, на которых он стоял, появилось круглое испуганное лицо жены.
— Не могу найти кусок дерева такого размера! — жалобно сказала она.
Альфорд раздраженно выдохнул.
— Ну, так отпили! — взревел он. — Я больше не могу это держать!
Он что-то мрачно бормотал, меняя положение тела на более удобное.
— Не могу ли я вам помочь? — произнес голос в районе его коленей.
Удивленный, Альфорд, едва не потеряв равновесие, посмотрел вниз. Там стоял маленький худой человек весь в черном, как сажа. Котелок казался слишком большим для его узкого лица.
— Конечно, можете… большое спасибо, — ответил Альфорд. — Мне нужен кусок дерева такого размера, чтобы прибить здесь к стене; на нее будет опираться эта балка. Можете подняться и подержать ее?
— В этом нет необходимости, — улыбнулся незнакомец.
Он достал из кармана костюма кусок веревки.
Альфорд удивленно смотрел, как незнакомец ухватился за вертикальный столб и с проворством, противоречащим его внешность, легко поднялся на перила. Он искусно привязал веревку к перекладине и к вертикальной балке, к которой крепилась перекладина. Все это он проделал очень быстро. Альфорд сразу почувствовал, что балка больше не давит ему на руки.
Он ахнул, когда понял, что произошло. Один конец тяжелой перекладины теперь был веревкой прочно привязан к столбу. Но второй конец — тот, что он держал, — был совершенно свободен! И балка оставалась горизонтальной, как будто нарушая закон тяготения!
— Как это… — начал Альфорд. От неожиданности он застыл и стоял, глядя на незнакомца, который легко соскочил на крыльцо. — Слушайте! Вы не тот парень, которого я вытащил из-под грузовика?
Незнакомец оживленно кивнул.
— Я самый, — сказал он. — Совпадение, не правда ли?
— Еще какое! — ответил Альфорд. Он начал понимать, что в незнакомце есть что-то странное. Глаза у него ярко-зеленые, а зрачки — узкие и совсем не круглые. А нос как узкое лезвие плоти на плоском лице. Подбородок заостренный.
Альфорд понял, что уставился на незнакомца. Он отвел взгляд, чувствуя себя неловко.
Незнакомец улыбался кривой сардонической улыбкой.
— В тот день вы спасли мне жизнь, — сказал он. — Я не забыл.
— Да это ерунда, — стал отказываться Альфорд. — Просто я был за вами и увидел приближающийся грузовик.
— Я хотел сразу вас отблагодарить, — сказал незнакомец. — Но вы просто исчезли в толпе. За то, что спасли мне жизнь, оставьте себе веревку. У нее… есть очень полезные свойства. Всего хорошего.
И, прежде чем Альфорд успел что-нибудь сказать, незнакомец проворно спустился по ступеням крыльца и быстро пошел по улице.