– Мне нельзя бегать через дорогу.
– Сейчас можно. Я сам за тобой присмотрю.
Малыш хлюпнул носом и побрёл к садику, обнимая своего медведя.
– Сэм, дети идут к тебе, – сказала Астрид. – Они ждут, что ты чем-нибудь им поможешь.
– Чем, например? Всё, что я могу, это предложить им пожевать печенья, – резковато ответил он.
– Спаси их, Сэм, – с горечью в голосе произнёс Квинн. – Спаси их всех.
– Они испуганы, так же, как и мы, – сказала Астрид. – Не осталось никого, кто бы ими управлял. Они чувствуют в тебе лидера. Они смотрят только на тебя.
– Какой я лидер? Я такой же перепуганный и потерянный пацан.
– Но во время пожара ты знал, что делать, – настаивала Астрид.
Сэм рывком вскочил на ноги. Это был просто выброс нервной энергии, однако несколько десятков лиц сразу же обратились к нему. Дети смотрели с ожиданием. Сэм почувствовал комок в горле. Даже Квинн глядел на него с надеждой.
Сэм чертыхнулся под нос, потом возвысил голос так, чтобы слышали окружающие:
– Слушайте, всё, что нам сейчас остаётся, это держаться и не сдаваться. Кто-нибудь наверняка знает о случившемся, и помощь придёт. Давайте сохранять хладнокровие, не делать глупостей, помогать друг другу и не бояться.
К его удивлению, по толпе прокатился гул голосов: дети передавали друг другу слова Сэма, точно это была некая гениальная истина.
– «Нам нечего бояться, кроме самого страха», – прошептала Астрид.
– То есть?
– Это слова президента Рузвельта, которые он произнёс в годы Великой Депрессии, повергшей в страх всю страну, – объяснила Астрид.
– Единственный плюс от всей этой катавасии был в том, что я избавился от уроков истории, – заметил Квинн. – Так нет же! Уроки истории лично явились за мной.
Сэм облегченно рассмеялся. Не бог весть какая шутка, но, похоже, к другу возвращалось чувство юмора.
– Я должна найти брата, – сказала Астрид.
– Где он мог находиться? – спросил Сэм.
Девочка беспомощно пожала плечами. Она выглядела продрогшей в своей тонкой блузке, и Сэм пожалел, что у него нет куртки, чтобы ей одолжить.
– С кем-нибудь из родителей. Либо папа взял его с собой на работу, либо мама – на теннисные корты. В «Вершины».
«Вершины» были тем самым отелем, расположенным на берегу, рядом с любимым пляжем Сэма, где они с Квинном занимались сёрфингом. Собственно в отеле он никогда не был, даже за ворота не заходил.
– По-моему, отель – наиболее вероятное место, – продолжила Астрид. – Ужасно не хочется вас беспокоить, но вы не могли бы сходить туда со мной?
– Прямо сейчас? – недоверчиво воскликнул Квинн. – Ночью?
– Всё лучше, чем тупо торчать здесь, – возразил ему Сэм. – Вдруг у них телевидение работает?
– Слыхал я, жратва там – высший сорт, – Квинн со вздохом протянул руку, и Сэм помог другу встать.
Они миновали сбившихся в кучки детей. Кто-нибудь то и дело окликал Сэма и принимался расспрашивать о том, что происходит и что теперь делать. Он мог ответить только: «Держитесь. Всё будет хорошо. Считай, что у тебя каникулы, чувак, и наслаждайся жизнью. Лопай шоколадки от пуза, пока можешь. Скоро вернутся твои родители и мигом их отнимут». Дети кивали, смеялись, некоторые даже благодарили, как будто он их чем-то одарил.
Отовсюду Сэм слышал своё имя, обрывки разговоров: «…я был в том самом автобусе…» Или:
«…он прямо так и вбежал в горящий дом, прикинь?» Или: «Видишь? Сэм сказал, что всё будет хорошо…»
Горло у него сжалось. Да, ночная прогулка явно пойдёт ему на пользу. Хотелось убраться отсюда подальше, чтобы не видеть этих испуганных лиц и ждущих ответа глаз.
Они втроём прошли мимо перекрёстка, на котором обосновалась банда Орка. Жалкий костерок рассыпал искры, асфальт под ним уже оплавился. В сумке-холодильнике стояло шесть банок пива «Курз». Один из приятелей Орка, круглолицый здоровяк по кличке Коржик, выглядел уже здорово пьяным, даже позеленел.
– Эй, куда это вы направились? – окликнул их Говард.
– Прогуляться, – ответил Сэм.
– Два дурня-сёрфера и Астрид-Гений?
– Именно. Будем её учить седлать волну. А тебе что за дело?
Говард захихикал и оглядел Сэма с головы до ног.
– Думаешь, ты очень крутой, Сэм? Сэм-Школьный-Автобус, фу-ты, ну-ты. Лично мне на тебя начхать.
– Это ужасно. А я-то всю жизнь мечтал произвести на тебя выгодное впечатление.
– Ты должен нам что-нибудь принести, – крысиное личико Говарда приобрело хитрое выражение.
– Что ты городишь?
– Я, понимаешь ли, о чувствах Орка забочусь. И считаю, что ты должен что-нибудь ему принести оттуда, куда вы намылились.
Орк, развалившийся в садовом шезлонге, широко расставив ноги, не слишком прислушивался к их разговору. Его вечно мутные глаза блуждали неизвестно где. Однако услышав своё имя, он буркнул: