– Все придется перестирывать. Проклятая пыль. Будто я мало здесь горбачусь. – При этом она раздраженно смахнула со лба прядь седеющих волос.
Она так и осталась Кэрис Хьюз с тех пор, как Френсис впервые увидела ее – старшую сестру Вин. Брюнетка от рождения, у нее были лоснящиеся волосы цвета черной патоки, смуглая гладкая кожа и румянец на щеках. В свои шесть лет Френсис считала ее такой же прекрасной, как Белоснежка. Сейчас, от постоянного пьянства, у нее полопались капилляры на щеках и на носу, глубокие морщины пролегли между бровями и сковали уголки рта, отчего с лица не сходило угрюмое выражение. Кэрис было всего сорок два, но выглядела она лет на десять старше.
– Вот, держи, – буркнула Кэрис, протянув Френсис пакет с прищепками. – Я так понимаю, пришла сбагрить Дэви, так? Давай расскажи мне, как ты теперь занята со всей этой чертовщиной… – И она махнула в сторону дымящегося города. – Чушь собачья, – заключила Кэрис, бросив на Френсис свирепый взгляд.
– Кэрис, я… – начала Френсис, но остановилась, сглотнув с большим усилием.
Не было никакого легкого способа сказать то, что она должна была сказать, не было никакой возможности избежать объяснений, даже просто смягчить разговор было невозможно. Какое-то время Френсис вообще сомневалась, что сможет выдавить эти слова. Она проклинала себя за то, что взялась присматривать за Дэви и тем самым обрекла себя на такую страшную неудачу – именно это нестерпимое чувство несостоятельности лишало ее желания иметь собственных детей. Их уязвимость приводила ее в ужас. Однако, разрушив свой брак отказом иметь детей, она каким-то образом – совершенно непреднамеренно – оказалась с ребенком, о котором нужно заботиться, которого надо любить. Она не хотела этого, все это ей было не нужно. Страшная боль сковала ее голову.
– Кэрис, мне так жаль. Прошлой ночью я отвела его к Лэндисам. Мне нужно было отлучиться, и я отвела его в Спрингфилд.
Кэрис обернулась к Френсис, сжав в кулаке грязную рубашку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Френсис судорожно вздохнула и продолжила:
– Они… Они погибли. Лэндисы. Их дом разрушен, а я… Дэвида нигде нет. Я заставляла искать… Я заставила докопаться до самого фундамента…
Френсис замолчала, но Кэрис тоже ничего не говорила. Она двинулась на Френсис и подошла так близко, что та ощутила смрад джина, который исходил не столько от ее дыхания, сколько из каждой поры ее проспиртованного тела. Странный, лихорадочный жар источала ее кожа. И хотя Френсис была ростом выше на целую голову, она почувствовала себя маленькой.
– Ну и где же он тогда? – наконец спросила Кэрис, и в голосе ее послышался отголосок внутреннего страха.
– Я не знаю.
– Ты же с ним нянчилась. Куда он делся? – процедила Кэрис сквозь стиснутые зубы.
– Мне нужно было отлучиться! – залепетала Френсис. – Он… Ему должно было понравиться у Лэндисов. Я не могла знать, что будет налет. Мне жаль, Кэрис… Мне очень жаль. Я найду его. Я не остановлюсь, пока не отыщу его, я обещаю, и…
– Ты должна была смотреть за ним! – закричала Кэрис и так толкнула Френсис, что та отшатнулась, едва не упав. – Он что, погиб? Ты это хочешь сказать?
– Нет! То есть я… Я не знаю. Но я не думаю… Мы искали, искали, но не было никаких его следов – ничего вообще! Я думаю, он убежал, а потом потерялся. Ведь так же, так?
– Думаешь, да? Не знаешь, да? – Кэрис замотала головой, словно помогала себе подобрать слова, затем последовала пауза. – Я… Ты… Ты всегда само чертово совершенство, да? – заговорила она наконец, задыхаясь. – Упрекаешь меня, что я не могу позаботиться о своих выродках. А теперь вот ты куда-то ушла и одного потеряла, так просто! Потому что тебе, видите ли, «надо было отлучиться». И какая же причина? Завела нового мужика?
– Нет! Я… – Френсис тяжело вздохнула и продолжила: – Ты же знаешь, какой день был вчера. Я имею в виду… Я просто хотела немного побыть одна. Мне было нужно…
– Да что за день? О чем это ты?
– Так… День рождения Вин. Вчера был день рождения Вин, ты же прекрасно знаешь.
Исчезновение Вин стало переломным моментом в судьбе Френсис; тогда ее жизнь разделилась на то, что было до, и то, что стало после. Порой она забывала, что такое случилось далеко не со всеми, кто знал Вин. Хотя она полагала, что Кэрис должна была помнить день рождения своей сестры, так как именно она, будучи десятилетней девчонкой, принимала роды у матери прямо на кухонном полу. По кривой ухмылке Кэрис Френсис поняла, что дата ей ни о чем не говорила. Но теперь она еще больше ожесточилась, а лицо заметно потемнело.