– Ваш черный кофе и лимонный пирог.
Благодарю официантку и приступаю к еде. На самом деле я совсем не голодна. Даже пирог не особенно соблазняет. Это, скорее, сила привычки. После расставания с Гевином меня все время тянет на сладкое. Некоторые люди худеют, когда им плохо, я же – наоборот.
Пью кофе маленькими глотками и смотрю в окно, размышляя над беседой с Брендой. Внимание привлекает человек на улице, в основном потому, что странно себя ведет. Нервно озирается, говорит по телефону, как будто ждет, вернее, ищет кого-то. Потом смотрит на мое окно. Я невольно отклоняюсь назад, чтобы он меня не увидел. Сама не знаю почему. Когда я снова выглядываю наружу, его уже там нет.
Возвращаюсь к своему ноутбуку и начинаю записывать все, что мне известно о Ральфе Миддлтоне, когда тот самый человек с улицы влетает в кафе. Он тяжело дышит после подъема по узкой лестнице. На вид – мой ровесник, с темными волосами, закрывающими высокий лоб. Ему приходится слегка пригнуться, проходя через узкий дверной проем. Одна рука в кармане черного пуховика, надетого на рубашку с галстуком.
– Уэзли! – Одна из официанток, хорошенькая брюнетка лет тридцати, спешит к нему. Уэзли? Бойфренд Оливии? Делая вид, что читаю, краем глаза посматриваю на него. Он хорош собой и явно знает это.
И тут я догадываюсь. Не меня ли он искал на улице? Вероятно, Оливия уже успела сообщить ему о моем визите.
– Иззи, – говорит Уэзли, обнимая официантку за тонкую талию. Пожилая пара за соседним столиком тоже за ним следит. Женщина смотрит с плохо скрытым презрением. Это становится интересным.
Уэзли болтает с Иззи и молодой официанткой, которая подавала мне кофе. Ее зовут Хлоя. Он по-прежнему придерживает Иззи за талию. «Так вот ты какой», – думаю я, наблюдая. Мистер Неповторимый, как говорит моя мама. Знаю, что он меня заметил, потому что старательно прикидывается, что этого не произошло. Все помещение для него сцена, а он – ведущий актер. Мне же отведена роль публики.
Иззи сажает его за столик по диагонали от меня. Уэзли, избегая взглядов в мою сторону, заказывает что-то из меню. Иззи исчезает, чтобы принести еду. Я делаю вид, что читаю что-то в телефоне, но на самом деле наблюдаю за ним. Он явно испытывает беспокойство: барабанит пальцами по красной клетчатой скатерти, стреляет глазами во все стороны. И наконец добирается до меня. Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. У него синие, проницательные, вызывающие глаза. Он прищуривается, но молчит. Я возвращаюсь к записям, хотя сигнал сети проходит слабо и я не могу ничего загрузить. Понимаю, что Уэзли по-прежнему смотрит на меня.
Он мне не нравится. Слишком самодовольный, слишком наглый. Я перехватываю его взгляд. Уэзли смотрит злобно, на лице у него крупно написано недовольство. Это застает меня врасплох, но я не опускаю глаза.
– Вы ведь журналистка? – громко, через всю комнату кричит он. Женщина за соседним столиком отрывается от чашки и внимательно меня изучает.
– Да, правильно. – Делаю усилие, чтобы голос звучал ровно, хотя сердце ужасно стучит – то ли от злости, то ли от смущения, то ли от всего вместе.
– Надо полагать, вы считаете, что все это какая-то прикольная история, да? Приезжаете сюда, портите жизнь другим…
Я хмурюсь.
– Я стараюсь не портить жизнь другим.
– Опять все раскапываете…
– Я здесь только для выпуска подкаста.
Уэзли гадко смеется и поворачивается к Иззи, которая несет ему заказ. Затем обращается к пожилой паре в углу.
– Она думала, что приедет сюда и сразу решит все проблемы. – В его голосе неприкрытая издевка. – Полиция не смогла разобраться, что случилось с твоей сестрой и ее подругами за двадцать лет, а она сразу все поймет…
Иззи связана с одной из пропавших девушек? Я заинтригована.
– Я так не думаю. Я приехала собрать информацию, и только.
Неужели Иззи – родственница Салли? Такие же темные волосы, красивая кожа… Надо взять у нее интервью.
Иззи ставит еду на стол.
– Слушай, Уэз, я не хочу, чтобы ты портил настроение нашим посетителям. Просто ешь спокойно.
Я удивлена. Не ожидала, что Иззи заговорит с ним таким тоном, ведь она очень ласково его встречала.
Она улыбается мне, и, к счастью, Уэзли замолкает.
Я захлопываю ноутбук, отодвигаю недопитую чашку кофе и недоеденный пирог. Аппетит пропал. Расплачиваюсь и выхожу, взгляд Уэзли жжет мне спину.