Что касается Петиного отчета на Ученом совете института, то он, действительно, произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Оказалось, что, кроме директора, ни одна живая душа в институте не ведала о том, что под крышей этого здания создается уэллсовская машина времени. В лабораторию зачастило институтское начальство и руководители других отделов.
Они появлялись в сопровождении Петра Деева, которого уважительно величали Петром Алексеевичем. А Петя водил их вокруг машины, объяснял ее устройство. Теперь он мог говорить на равных даже с теми, кто имел высокие научные степени. И тут, к его несказанному внутреннему удовлетворению, его принимали уже как равного.
А «молчуны» стояли в сторонке. На них, как исполнителей задумок Деева, никто не обращал внимания.
— Высоко хочет взлететь, — поделился с ними своими критическими мыслями Фивейский, — да как бы при падении лоб не расшиб. А вы-то чего молчите? Да я б на вашем месте…
Поглядев на добродушные физиономии «молчунов», он только в сердцах махнул рукой.
В самый разгар монтажа Петя пригласил «молчунов» к себе в кабинет. Смущаясь и розовея ушами, не предлагая от волнения им сесть, он сказал:
— Вы на завтра, ребята, никакой работы не планируйте. Завтра у нас с Алей бракосочетание во Дворце Космоса. Я уж попрошу вас быть моими свидетелями. Со стороны жениха, так сказать. Ну, а вечером — банкет для всего института. Я уже зал в «Бурьяне» откупил.
Увидев вытаращенные на него глаза Дмитрия и Константина, словно оправдываясь, развел руками.
— Видите, как получилось. Ну да сколько же нам с вами в холостяках ходить? Пора и остепениться. Как высчитаете?
— Ты всегда поступаешь мудро, Петя, — согласился с ним Дмитрий. — жаль, что мы с Костей не сможем присутствовать на таком важном торжестве. Понимаешь, нам в голову пришла очень важная идея и реализовать ее нужно немедленно.
— Правда?
Петя испытующе поглядел на Костю. Тот как можно важнее покивал головой.
Петр Алексеевич Деев взял для себя и своей жены Алевтины Деевой отпуск. И они улетели куда-то к морю, кажется, в Геленджик. Машину кончали без Пети, что сразу сказалось на темпах сборки. Заказы на изготовление узлов и деталей для нее приходилось размещать на разных заводах города и области, а там и своих забот хватало. Брали только тогда, когда узнавали, что заказчик Петр Деев. «Ах, так вы от Деева? Чего же сразу не сказали?»
Выслушивать такое им, хорошо знающим своего Петю, было не очень-то приятно. Но, увы, они эти дни жили одной заботой — сборкой машины.
Однако «молчуны» ошибались, считая, что Петя Деев временно отстранился от забот по подготовке машины к испытанию. У него все оказалось рассчитанным с точностью до одного дня. А может быть, и часа.
Отчет с размашистой подписью «П. ДЕЕВ» был им отправлен в Академию наук перед уходом в отпуск. А там прочесть не поторопятся. А уж поверить в серьезность прочитанного, тем более. За это время машина под бдительным оком «молчунов» будет собрана и подготовлена к испытанию. А дать «добро» первому движению по координате времени, поставить свою подпись под первой программой испытания — это уже дело его, Петра Деева.
Так оно все и получилось.
Едва был закончен монтаж всех агрегатов машины, дверь лаборатории распахнулась, и в нее прежде всего вошла своей царственной походкой Алевтина Деева. Не здороваясь, подарив лишь кроткий взгляд своих синих глаз всем находившимся в зале, она молча прошла к машине, прикоснулась к ее поверхности своей оголенной по локоть рукой.
Следом за нею вошел Петя. Он был одет в светлосерый новый, с иголочки, костюм. В кармашке пиджака сверкали позолотой шариковые ручки.
Скупо улыбаясь, Петя крепко встряхнул руки «молчунам», Фивейскому, электроникам.
— Ну, как вы тут без меня? — поинтересовался Петя. — Все в порядке, надеюсь?
— Руководители достойные, — подал голос Фивейский.
— Да, — спохватился Петя и взял за руку Алевтину, — рекомендую: отныне ваш новый младший научный сотрудник. Приказ по институту уже подписан. Прошу любить и жаловать.
Фивейский зафыркал, не скрывая своей антипатии.
— Когда изволите подписать программу испытаний? — обращаясь к Пете на «вы», спросил Дима.
— Сегодня, — ответил Петя, — сейчас же.
В течение последующих двух дней Петр Деев изучал составленную «молчунами» программу испытаний машины. Он изучал ее у себя в кабинете, закрывшись там вместе с Алевтиной.
— Натаскивает, — подмигнул «молчунам» Фивейский, — женушку-то.