Пока кипел спор, Кора обратила внимание на третьего члена этого семейства – девушку, вернее, подростка лет пятнадцати, вовсе непохожую на своих родителей. У нее было широкое скуластое лицо с полными губами, как у бирманки. На долю девушки пришлось три рюкзака – под их тяжестью она покачивалась, но, когда кто-то из туристов хотел ей помочь, она отказалась.
– Странная семейка, – произнес рядом с Корой сотрудник туристического бюро, провожавший туристов. – Они и не охотились почти, а все время провели в своей байдарке в устье Тарима.
– Откуда они? – спросил следователь Лян Фукань.
– Отец – норвежец, Ивар Торнсенсен, а остальные, как вы понимаете, мама Торнсенсен и дочка Торнсенсен.
Наконец байдарку удалось впихнуть в лайнер, и туристы, которые ждали своей очереди подняться на борт, облегченно зашумели, а мадам Торнсенсен высунулась из двери и крикнула задержавшейся на трапе дочке:
– Ну сколько можно тебя дожидаться!
Подошел помощник следователя и сказал, что флаер готов. Можно вылетать.
– И зачем только вы пускаете к себе охотников? – уходя к флаеру, спросила Кора.
– Перелетных птиц развелось очень много, – ответил следователь. – И наши ученые решили, что если дать охотникам прилетать на Лоб-Нор, вреда птичьему населению не будет.
– Будь моя воля, я бы запретила всякую охоту! – проворчала Кора.
– Это невозможно, коллега, – возразил Лян Фукань. – Охотниками рождаются. Мы не можем все запрещать. Ведь тогда мы должны запретить и рыбаков, и, может, даже собирателей бабочек. Лучше мы будем следить, чтобы они не приносили природе вреда.
Кора не стала спорить с Лян Фуканем. Он провел ее к мощному полицейскому флаеру, который ждал на краю поля.
Флаер поднялся высоко, вровень с отдаленными горными вершинами, сверкающими белизной ледников. По берегам речек и каналов протянулись поля и сады, но чем дальше они летели к югу, тем реже становились зеленые пятна посевов и все больше серо-желтых песков и скал встречалось внизу, пока наконец пустыня не захватила всю землю. Только справа по курсу зелено-синий пунктир указывал на цепочку луж и озер, в которую превратилась речка в это сухое время года. Дальше к востоку лежало озеро Лоб-Нор, но даже с такой высоты его не было видно.
И тут Кора почувствовала легкий укол в груди – конечно же, она уже видела на экране это зеленое пятно с округлым озером в центре, спрятанное между невысоких серых холмов, – вот он, одинокий приют великого физика.
Следователь Лян Фукань хранил молчание. Конечно, он знал, что Кора уже видела запись корреспондента.
Флаер опустился у ажурных ворот. Ворота были приоткрыты и как бы приглашали войти.
Кора выскочила из флаера и замерла.
Что-то изменилось.
Как жаль, что у нее нет с собой пленки Зденека!
– Вы давно здесь были, уважаемый Лян Фукань? – спросила Кора.
– Вчера, – ответил тот, – как только нам сообщил об исчезновении профессора журналист по имени Зденек, молодой и очень высокий человек.
– Я видела фильм, который он снял, – сказала Кора. – Но что-то в нем отличается от того, что мы видим.
– У меня тоже такое впечатление, – ответил следователь. – Я бы сказал, что у сада испортилось настроение. Смотрите, как опустились ветки.
Они пошли по дорожке, выложенной плоскими камнями.
– Вы уверены, – спросила Кора, – что в доме, кроме профессора, никого не было?
– Мы не можем быть уверены, – вежливо возразил Лян Фукань. – Потому что кто-то напал на профессора. А для этого надо попасть в дом.
Так и не поняв, что же изменилось в саду, Кора пошла по дорожке, под свисающими сверху гроздьями винограда, между высоких розовых кустов, к открытой двери небольшого белого дома.
Внутри ничего не изменилось, в доме царил страшный разгром – конечно, преступники что-то искали.
– Вы все проверили на отпечатки пальцев? – спросила Кора.
– Мы провели все необходимые следственные действия, – сухо ответил следователь. – В Урумчи есть хорошие криминалисты.
– И они ничего не нашли?
– В доме есть много отпечатков пальцев, – сказал Лян Фукань, – но все они принадлежат известным нам гостям профессора Лу Фу.
– Откуда вы это знаете? – спросила Кора.
– Очень просто: к профессору приезжали студенты университета, и мы обратились к студентам с просьбой: если кто-то бывал у профессора в последнее время, пожалуйста, расскажите нам об этом и позвольте снять отпечатки пальцев, чтобы проверить, не оставил ли после себя следов преступник.
– И что же вам удалось узнать? – спросила Кора.
Разговаривая, они прошли в спальню профессора, и тут Кора увидела опрокинутый стул, к которому привязывали старого ученого.