– Какое тебе до всего этого дело? – спросил я.
– Я все еще люблю ее. Я говорю это тебе потому, что ты когда-то здорово помог мне. Ты мог бы кое-что сделать после того, как я смоюсь... Когда полицейские обыскали хибару, все выглядело так, будто это Дадли О'Мара бежал с ней. Но они не нашли ни Мону, ни Дадли и даже не удосужились побеседовать с Джо после их исчезновения. У полиции свой способ розыска, и они от него не отступят.
Он поднялся и снова подошел к окну, выглянув на улицу сквозь жалюзи.
– Там, внизу, стоит голубой седан. Мне кажется, я его уже видел, – сказал он. – А может быть и нет. Может, просто похож...
Он снова сел. Я молчал.
– Это место за Реалито – первый поворот на северной магистрали от Футхилл Бульвар. Ты не пропустишь его. Там в стороне стоит дом и гараж. Позади дома растет цианитовый куст. Говорю тебе, это...
– Это первая зацепка. Что со второй?
– Молокосос, который работал у Лэша Иджера в гараже, пару недель тому назад рассчитался и уехал. Я одолжил ему пятьдесят долларов, потому что у него не было ни гроша... Так вот, он рассказал мне, что в ночь, когда исчез О'Мара, Иджер ездил в имение Уинслоу.
Я взглянул на него и сказал:
– Это интересно, Ларри. Но не настолько, чтобы из-за этого ломать себе шею. В конце концов, это дело полиции.
– Ага. Прибавь еще к этому: вчера вечером я напился и выложил Иджеру все, что знаю. Потом бросил работу в «Дарданеллах», а когда возвращался домой, кто-то стрелял в меня возле моего дома. С тех пор я в бегах... Так что, ты отвезешь меня в Бердоу?
Уже май, но на улице все еще холодно. Ларри Батцел выглядел продрогшим даже в пальто...
– Конечно, – ответил я. – Не переживай. Со временем все уладится. Выпей еще. Ты думаешь, что О'Мару убрали?
– Раз он узнал о торговле краденными машинами от Моны, жены Джо Мезарвея, они просто обязаны были убрать его, – продолжал Батцел.
Я встал и хотел идти в ванную, но Ларри снова выглянул в окно.
– Она все еще здесь, – сказал он через плечо. – Тебя могут убить вместе со мной.
– Не терплю подобных шуток.
– Ты славный парень, Кармади... Похоже, будет дождь. Я просто не вынес бы, если бы такого парня пришлось хоронить в дождь.
– Хватит трепаться, – сказал я и ушел в ванную.
Это был наш последний разговор.
2
Когда я брился, мне было слышно, как он ходил по комнате. Но потом, под душем, я уже не слышал ничего. Когда я вышел, его уже не было. Я завернулся в халат и заглянул в кухню. Никого. Выглянул в холл. Пусто. Только по черной лестнице спускался разносчик молока с бутылками в лотке.
– Эй, – окликнул я его, – не выходил отсюда только что парень?
Он оглянулся на меня из-за поворота и открыл рот, чтобы ответить. Это был славный парнишка с отличными белыми крупными зубами. Я хорошо запомнил эти зубы, потому что смотрел на них, когда услышал выстрелы.
Они прозвучали, словно издалека. «Где-то за домом, у гаражей, или в аллее», – подумал я. Сначала два коротких, один за другим, выстрела, а потом звук клепального молотка. Пять или шесть ударов подряд. Сразу после этого взревел мотор отъезжающей машины.
Мальчишка-молочник захлопнул рот и бессмысленно уставился на меня своими огромными глазами. Затем он очень осторожно опустил бутылки на нижнюю ступеньку и прислонился к стене.
– Похоже на выстрелы, – сказал он.
Все это произошло в течение нескольких секунд, но, казалось, прошло не менее получаса. Я вернулся в квартиру, быстро оделся, разбросав все вещи по комнате, и выбежал в холл. Там, по-прежнему, никого не было. Где-то близко завыла сирена. Лысая голова с похмелья высунулась из соседней двери и засопела.
Я сбежал по лестнице.
В нижнем холле было два или три человека. Я выбежал наружу. Гаражи стояли в два ряда, разделенные зацементированной площадкой, и еще два в конце, так, чтобы осталось место для выезда на аллею. За три дома отсюда двое малышей перелезали через изгородь.
Ларри Батцел лежал лицом вниз, шляпа валялась в ярде от головы, одна рука, в которой был зажат большой черный автоматический пистолет, откинута в сторону. Его ноги были перекрещены, словно он перевернулся, когда упал. Кровь стекала по лицу, по светлым волосам, шея была тоже залита кровью. На цементном дворике образовалась кровавая лужа.