— Ведь это репортер из «Дейли сан»?
Ей никто не ответил. Вскоре место Кэнди занял лейтенант Мосли. Он хотел лично удостовериться, что с Рэйни все в порядке. Потом и он ушел, чтобы сделать заявление для прессы.
— Кажется, у нас наконец появились хорошие новости, — сказал Мосли.
Рэйни сидела в машине и не отрываясь смотрела на Куинси.
Оставшись наконец с ней наедине, он рассказал о письмах с требованием выкупа, о том, как полиция немедленно взялась за дело. Упомянул, что Мак и Кимберли немедленно прилетели из Атланты, чтобы ей помочь.
Куинси сообщил ей — бесстрастно, поскольку именно таким тоном всегда повествовал о самом важном, — что детектив Элан Гроув погибла. Сейчас им было известно лишь, что местный житель увидел ее с деньгами, предназначенными для выкупа, затащил в свою машину и задушил.
Куинси рассказал ей и о ловушке, устроенной похитителем. Даничич начинил маяк взрывчаткой, и результатом этого стали серьезные телесные повреждения, полученные шерифом Шелли Аткинс и Кимберли. Состояние Кимберли стабилизировалось, но ей предстояло провести в клинике еще несколько дней. Что же касается Шелли Аткинс, то здесь прогнозы были куда менее оптимистичными.
— Мы должны поехать в больницу, — мгновенно отозвалась Рэйни.
— Нет.
Рэйни нахмурилась.
— Но Кимберли…
— …наконец увиделась со своим женихом. Если мы им сейчас помешаем, они нас убьют.
— Они помолвлены?
— Об этом и речь.
— Почему ты мне сразу не сказал? Ох, мужчины!..
Куинси взял ее за руку:
— Да, мужчины таковы. Мы любим проводить время наедине с нашими женщинами. У Мака есть своя женщина. У меня — своя. И никуда ты не денешься.
Рэйни одновременно заплакала и засмеялась — и тут же доказала, что Куинси не совсем прав. Внезапно замолчав, она потеряла сознание. Куинси снова пришлось звать врачей.
Рэйни очнулась несколько часов спустя в темноте и хрипло закричала. В комнате царил мрак, вода сомкнулась у нее над головой. Ища опору, Рэйни ударилась рукой о металлическую спинку больничной кровати. Датчики запищали. Провода, идущие от капельницы, перепутались. Появился Куинси, схватил ее за руку и сказал, что все будет в порядке.
Она опять погрузилась в сон, но лишь для того, чтобы вновь проснуться с криком.
— Мне кажется, я сошла с ума, — сказала Рэйни.
— Все мы безумцы, — ответил он и забрался в постель рядом с ней.
Утром Рэйни выписали, велев ей побольше отдыхать, есть и пить. Кимберли уже перевели из отделения интенсивной терапии в общее, но она по-прежнему лежала под капельницей и принимала антибиотики. Врачи полагали, что девушке еще долгое время придется провести в больнице. Рэйни с Куинси вместе вошли в палату.
Кимберли, по-видимому, была в хорошем настроении: крепко обняла Рэйни, показала обручальное кольцо. Ей пока нельзя было говорить, но Мак заявил, что предпочитает именно такое ее состояние.
Он сообщил, что предполагает устроить пышную, на четыреста гостей, свадьбу и накрыть столы в родительском саду. Они зажарят поросенка, пригласят кантри-группу, а потом напьются и подерутся. Кимберли жестами показывала, что задушит его голыми руками. Мак продолжал мечтать: он воображал себе невесту в пышном платье, босую и с букетом цветов персика.
Кимберли перестала угрожающе смотреть на него и начала согласно кивать. Мак настолько удивился, что умолк, потом взял ее за руки, и Куинси с Рэйни оставили влюбленную парочку.
Они зашли к Дуги. Мальчик еще спал, возле его кровати стояли Стэнли и Лора Карпентер. Стэнли выглядел ужасно — похоже, он целый месяц не смыкал глаз. Лора была именно такой, какой ее помнила Рэйни — словно ее всю жизнь обижали и она уже не надеялась на лучшее.
— Мальчик поправляется, — хрипло произнес Стэнли, когда Рэйни вошла. — Врачи сказали, его состояние, как ни странно, хорошее. Ему просто нужно отдохнуть.
— Он просыпался?
— Несколько раз. Спрашивал о вас. Мы сказали, что с вами все в порядке и он скоро сможет вас увидеть. То есть если вы не против. Я все пойму, если…
— Я ценю ваше отношение.
— Приходили из полиции, — вмешалась Лора. — Эта женщина, Родригес. Задала Дуги несколько вопросов. Он молодец. Кажется, не слишком подавлен.
— Он был знаком с Даничичем, ведь так? — мягко спросил Куинси. — Он думал, что этот человек — его друг.
— Это наша вина, — ответил Стэнли. — Даничич познакомился с нами вскоре после того, как мы усыновили Дуги. Сказал, что пишет статью о приемных детях и хочет рассказать историю Дуги — историю со счастливым концом. Рассказать о ребенке, который много пережил, но в конце концов обрел свой дом. Он часто к нам заезжал, но мы не особо об этом задумывались. Статьи все не было, но каждый раз, когда мы спрашивали, мистер Даничич говорил, что редактор ее отложил — она, мол, несвоевременная, всего-навсего любопытный сюжет и все такое. Он ведь сам вырос в приемной семье.