— Ему позвонили, — шепнул он; эти слова были предназначены только для ее ушей. — Позвонил похититель. Дела пошли не слишком хорошо. Эн-Эс намекнул, что, раз мы отказались выполнить его требования, он отыграется на Рэйни.
— Нет!
— Твой отец… переволновался. Когда мы попытались его успокоить, он словно с цепи сорвался, честное слово.
— Как он себя чувствует? — испуганно спросила Кимберли.
— Не знаю, детка. Я не врач. Но, судя по всему, твоему отцу нужен отдых.
Она кивнула, уткнувшись ему в грудь. Она обнимала Мака так же крепко, как и он ее, не в состоянии смириться с тем, что ее отец неподвижно лежит на земле.
— Он еще никогда не выглядел таким старым, — шепнула Кимберли.
— Понимаю.
— Они с Рэйни собирались уйти на покой и усыновить ребенка. Я всегда думала, что у него еще целая жизнь впереди.
— Понимаю, малыш.
— Ох, Мак, — выдохнула Кимберли. — Бедный папа… Бедная Рэйни…
Вторник, 18.04
Врач наконец закончил осмотр. По его требованию Мак подогнал машину. Вместе с Кинкейдом они помогли Куинси забраться внутрь и усадили его на заднее сиденье, где он мог устроиться поудобнее. Кимберли дважды пыталась прорваться к нему, но Мак не пускал.
— Сначала поговори с врачом, — настойчиво советовал он.
— Ты просто боишься, что я на него наору.
— Ты и так на него наорешь. Но сначала поговори с врачом.
Доктор был готов с ней побеседовать; Кимберли и в самом деле хотелось на кого-нибудь наорать.
— Это был сердечный приступ? — спросила она.
— Давление повышено, пульс учащенный, — сообщил врач. — И это наводит меня на мысль о том, что возможность приступа не исключена. Нужно тем не менее провести ряд исследований, прежде чем делать выводы.
— Так проведите!
— Ваш отец должен отправиться в больницу.
Кимберли прищурилась:
— Он по-прежнему отказывается ехать?
— Ваш отец полагает, что он всего лишь переволновался, — и это, судя по всему, не исключено.
— Кто здесь врач, вы или мой отец?
— Вашего отца очень трудно переубедить.
— Кто-нибудь мне поможет? Если у него нет с собой пистолета — значит, я единственный член нашей семьи, у которого есть оружие. Следовательно, полагаю, мне удастся настоять на своем.
Доктор незаметно сделал шаг назад.
— Мне бы хотелось знать, кто-нибудь из родителей вашего отца страдал сердечными заболеваниями?
— Его мать умерла молодой. По-моему, от рака. А отец… — Кимберли помедлила и наконец сказала: — От болезни Альцгеймера.
По крайней мере это было недалеко от истины.
— А их родители? Ваши прабабушка и прадедушка?
— Не знаю.
Врач задумался.
— Мое мнение как специалиста таково: наилучшим решением было бы немедленно отправить вашего отца в больницу и провести серию анализов. Если больной тем не менее решительно против этого, — он закатил глаза, — то я могу по крайней мере порекомендовать ему отдых, горячий душ и сухую одежду. И никаких нагрузок в течение следующих сорока восьми часов.
— Да, вы правы. — Кимберли огляделась и тяжело вздохнула. — Вы не знаете, почему здесь столько полиции?
— Полагаю, у них горячая пора.
— Пока Рэйни не нашлась, я не смогу удержать отца в отеле.
— Тогда хотя бы обеспечьте ему относительный комфорт. Сухая одежда, горячий суп, несколько часов сна. Если он на что-то пожалуется, немедленно вызывайте 911. И пожалуйста, мисс Куинси, не выпускайте его из поля зрения.
Врач собрал вещи. Кимберли подошла к машине. Отец сидел с закрытыми глазами, но она не верила, что он спит. Забравшись на заднее сиденье, она положила его ноги к себе на колени и принялась массировать лодыжки. Кимберли внимательно посмотрела на его лицо и с облегчением увидела, что оно по крайней мере слегка порозовело.
— Мы не сдадимся, — негромко сказала она и добавила: — Рэйни знает, что ты ее любишь, папа.
Куинси наконец открыл глаза:
— Нет, детка. В этом-то и была проблема. Она никогда мне не верила.
Кимберли наклонилась к отцу и обняла его. И впервые в жизни он не отстранился.
Вторник, 19.04
Письмо пришло через час. Репортер «Дейли сан» Адам Даничич объявил, что он полмили шлепал по грязи к своей припаркованной машине лишь затем, чтобы обнаружить на ветровом стекле полиэтиленовый пакет.
По-прежнему готовый к сотрудничеству, как он заверил Кинкейда по телефону, Даничич привез посылку в «штаб». Как догадался Кинкейд, репортер предварительно сфотографировал письмо.