В глазах Стюарта что-то промелькнуло.
— Мистер Стюарт, — вкрадчиво сказал я. — Все, что мы добиваемся от вас — это простого заявления. А после можете разговаривать с репортерами, если пожелаете. Я уверен, что вы не сойдете с первых полос в течение многих месяцев.
Он облизнул губы.
— Нет, — выдавил он, наконец, из себя. — Мне нечего вам сообщить.
— Мистер Стюарт, — терпеливо продолжил я. — Мы же не выдергивали вас из толпы наугад. Мы и раньше видели вас. Например, возле книжного киоска на прошлой неделе.
Пит три-четыре раза легонько похлопал его по плечу.
— Ты убийца полисменов, малыш. Прими это к сведению и перестань брыкаться.
— Мистер Стюарт, — вмешался я. — Мы здесь не для того, чтобы судить вас. Возможно, вы имели повод для обиды. Так это или нет?
Он почти заговорил, но… Что-то удержало его.
Пит прервал затянувшееся молчание:
— Ты знаешь, что тебя ждет, Стюарт? Ты знаешь, как поступают с убийцами в нашем штате?
Лицо Стюарта побелело.
Я стал там, где он не мог видеть меня, посмотрел на Пита и предупреждающе покачал головой.
— Мистер Стюарт, — мягко сказал я. — Нет никакой опасности, что вы попадете на электрический стул. Это совершенно ясно. У вас есть определенные психические отклонения, и судебные власти штата обязаны признать вас больным. Самое худшее, что может произойти, — вы проведете несколько лет в лечебном заведении.
Мы дали Стюарту целую минуту на размышление, но он упрямо помотал головой:
— Нет. Я отказываюсь что-либо говорить.
Пит подошел и, схватив Стюарта за рубашку, с силой влепил ему затрещину. Он только так и мог работать.
— Ну, Пит, — пожурил я его. — Ты же знаешь, что нам нельзя позволять себе ничего подобного.
Пит вытер ладонь.
— Почему бы тебе не спуститься вниз и не выпить чашечку кофе, Фред? Вернешься через пятнадцать минут.
Я покачал головой:
— Нет, Пит, — и посмотрел на Стюарта: — Ваш альбом производит впечатление. По-видимому, бомбы были излюбленным объектом ваших исследований.
Пит усмехнулся:
— Но альбомчик не полон, Стюарт. Не хватает твоей карточки.
— Я по-настоящему восхищаюсь вами, мистер Стюарт, — сказал д.
— Вы сумели не попасться в течение стольких лет!
Мне показалось, что на миг его глаза самодовольно вспыхнули.
— Вы будете удивлены, узнав, сколь много мы уже имеем признаний. Как раз сейчас внизу сидят три человека, которые буквально требуют, чтобы их фотографии поместили в газетах. Они хотят взять на себя этот взрыв и все предшествующие.
По всей вероятности, причиной того, что он покраснел, было его возмущение.
— Вот так, мистер Стюарт, — подытожил я. — И еще. Я ведь не всегда буду здесь находиться. И тогда Пит зайдет пообщаться с вами, а он добивается того, что ему нужно, не совсем нежными способами. И я ничем не смогу помочь, пока вы не сделаете мне заявление.
Я прикурил сигарету и дал Стюарту время подумать.
Я видел, как его мысли находили отражение на лице, как он переваривал сообщение о том, что кто-то другой хочет урвать его славу, как он обмозговывал перспективу остаться наедине с Питом.
Стюарт потер руками о брюки и уставился в пол. Наконец он вздохнул:
— Хорошо. Я все вам расскажу.
Пит жестко улыбнулся:
— Я особо хотел бы услышать о последней бомбе.
Стюарт вспылил:
— Я не произнесу ни слова в вашем присутствии. Я буду разговаривать только с ним.
Он указал в мою сторону.
Пит посмотрел на меня и передернул плечами. Он вышел и прислал стенографистку.
…Когда Стюарт кончил рассказывать о тринадцатом взрыве, я закурил новую сигарету.
— Касаясь последней, четырнадцатой бомбы. Что заставило вас использовать три шашки вместо одной? Явилось ли это следствием того, что вы не были удовлетворены действенностью других бомб?
Он хитро глянул на меня:
— Да. Именно поэтому.
Я пустил дым через нос.
— На этот раз вы не использовали устройство замедленного действия. Вы отладили механизм так, чтобы коробка взорвалась, когда ее поднимут. Я полагаю, вы вряд ли сможете объяснить это?
Он ненадолго сдвинул брови:
— Я решил, что это даст больший эффект.
…Когда стенографистка вернулась с отпечатанной расшифровкой, Стюарт внимательно прочел текст и подписал все копии.
После этого мы снова остались вдвоем.
Я подошел к окну, распахнул его и, высунувшись наружу, вдохнул свежий воздух раннего вечера.
Стюарт стал рядом со мной.
— Допустим, я скажу, что солгал, когда делал признание. Я могу так сказать?