– Слухи ходят – нефтянка вообще загибается.
– Ну, слухи о нашей смерти преувеличены, тем не менее, увольнения полным ходом идут.
Если работу потеряет, не к кому за помощью обращаться – Атеистовича нет, подумал машинально и тут же одернул себя: сын Верховного Властелина и без работы? Смешно… С другой стороны, какой я ВВ – так, временно исполняющий обязанности.
Значит, уловка.., мысленно вернулся к словам Владика.
– А кто, по-твоему, президентом станет?
– Почем я знаю… Ты, батя, ближе к власти, мы от тебя хотим прогноз услышать.
– Кого назначат, того и выберут, неужели не понимаешь? – накинулась на брата Альбина. – Навального сейчас выпускают по амнистии, он все равно баллотироваться не сможет – уголовное прошлое.
– Сможет, когда погасит судимость, а на это лет десять уйдет, – возразил Владик.
– Вот и я о том же – не сможет. А другие, кто заранее объявляет о намерении – болтуны и ничтожества.
– Все без исключения? – спросил Яков Петрович.
– Я личностей не вижу, да и власть личность не допустит, пригребется обязательно к чему-нибудь.
Он хотел было назвать имя, произнесенное куратором в бане, но воздержался.
Альбина выпила коньяк, закусила лимоном и обвела сидевших долгим оценивающим взглядом, словно решала, можно ли доверить им то, что собиралась высказать.
– Изоляция изнурила, мы обессилены, воевать со всем миром кишка тонка, денег ни на что не хватает, но страна в таком виде может управляться кем угодно еще немало лет. Ну, режим, конечно, немножко поменяется, украинцев наконец-то оставили в покое, живут как хотят, с американцами попробуем какие-то отношения наладить, а в целом… та же бодяга, с маленькими просветами.
– Дочка, откуда такой пессимизм? Столько лет Россия одним человеком управлялась, теперь другой придет, неужели все как прежде.., – Кира Васильевна встала, чтобы убрать грязную посуду, и остановилась с тарелками в руках.
– Я же говорю – режим поменяется, но не кардинально, новые силовики придут, которым тоже пожить по-человечески захочется, миллионы захапать, виллы построить, деток в Лондоне поучить.
– Сталин умер, Никита пришел, и сразу оттепель наступила, так и сейчас может произойти.
– И сколько та оттепель просуществовала? Лет восемь, не больше. А что потом, мама, ты хорошо помнишь?
– Я в шестьдесят четвертом родилась, как я могу помнить… Ну, бровастый пришел…
– Вот именно. Сейчас никакой оттепели не предвидится, капельку народ согреют и снова на мороз. Народу не оттепельнужна, в гробу он ее видел, ему жратва нужна подешевле, чтоб карточки чем отоварить было, и зарплаты повысить, пенсии, а денег-то нема. Тебе, мама, на пенсию через три года, теперь женщины в шестьдесят три выходят, какая пенсия у тебя будет? Ты на нее сможешь прожить? То-то и оно. Мы с мамой две нищенки – доктор и училка. Если бы не отец и не его редкая (хмыкнула) профессия, труба нам.., но не нефтяная, – сострила и хлопнула брата по руке.
Владик налил полную рюмку коньяка и залпом выпил.
– Не пей, тебе машину вести, – остерегла Кира Васильевна.
– Светка поведет, мы договорились. Могу я выпить раз в жизни по случаю приезда отца… Не часто видимся, в последнее время совсем редко. Кстати, что с твоей работой будет, не станешь ли безработным, на пособии? – и он захохотал, довольный шуткой. Никто его не поддержал.
Вот и у сына в голове то же самое крутится, подумал Яков Петрович, а ведь не знает, что стряслось в стране, в каком я особом положении, из которого нужно выпутываться, выход искать, но есть ли выход этот…
Альбина решила не отставать от брата и тоже выпила полную рюмку.
– Сколько людей могли бы его остановить, но не остановили, – слегка осоловело, с вызовом. – Каждый раз встречались ему люди, которые на сделку с совестью шли. И так – до Кремля. Последнюю сделку Борис Николаевич.., наверное, в гробу, не переставая, вертится… Помните, была такая старушка, депутат питерский Салье Марина, ну, старушкой она не всегда была, но запомнилась почему-то старой, так вот она говорила: “Не допускайте компромиссов с совестью – потеряете все”. Она про ВВ все знала, даже больше, чем он сам, досье ее про его делишки в Питере лет на двадцать лагерных тянуло, но отмазали от уголовки дружки-приятели и просто без совести и чести начальники… Старушка давно померла, последние годы в деревне с сестрой жила, подальше от ока государева. Удивляюсь, как он ее не уконтрапупил в отместку… Главная мысль ее завещания, читала об этом: нужно вспомнить, кто, когда и за сколько свою совесть продал и расстелил красный коврик для ВВ. И что теперь – уйдет на покой, на полное гособеспечение, наконец-то денежки свои немеренные начнет тратить. Его судить надо за все…