«НЕКРОФИЛИЯ» - НОВАЯ РЕТРОСПЕКТИВА ФИЛЬМОВ КАРЛО ПАЗАЛИННИ
И вот я выхожу из гримёрной, а в театральном ресторанчике идет вечеринка по поводу какой-то там примадонны НЕПОМНЮКАКЕЁЗОВУТ. В тиши коридоров с лёгким эхом, напоминающим стук пинг-понгового мячика, раздаются аплодисменты, хлопанье пробок, пьяные выкрики. Чтобы как-то исправить пошатнувшуюся психику, я иду на звуки, и вдруг на меня обрушивается просто шквал воплей: во-первых я уже пришёл, а во-вторых тут до сих пор отирается почти вся дневная труппа, и ещё масса друзей, знакомых и просто прихлебателей, которые меня узнают и бурно радуются. Фуршет... я ничего не понимаю, хватаю рюмку коньяка... Режиссёр... Меня кому-то представляют... Это Такой-то такой-то... А это Дэни, наш ДРАММОТУРРРГГГ (слово-то какое запендюрили)... А это Тот Самый, Который... Да, да и мне очень... Это очаровательно... Ха-ха... Беру ещё рюмку коньяку... А Вы слышали... Сажусь в углу... Поближе к подносу с коньяком... 1914... И его друзья... Скажите пожалуйста... Ольга... Питер... Идите к нам... У нас джин... А она всё так же прекрасна... У меня сигареты с травой... И мне... Одолжи двадцатку, до завтра... Надо это ИГРАТЬ а не кривлять... Все сегодня молодцы... Вы хотите нас слепить... Под себя... Иди в жопу...
И вдруг... Словно росчерк китайской кисти... Не фигура целиком... А только линия... И глаза... Бездонные, отрешённые, безразличные... Одна... С подругой....
Я заметил тебя правым плечом, да-да, именно правым! Я подошёл, я стал нести ахинею с умным видом (ты теперь знаешь, как я это умею). Отрешённости стало на миллиметр меньше, но и только. Ты попала сюда случайно: привела подруга. Я сделал и подстроил всё таким образом, чтобы именно я пошёл тебя провожать. Я был даже в меру трезв. Я читал свои стихи, я хотел произвести впечатление, но не видел ничего, кроме отрешённости. Только на уровне бессознательных инстинктов, я чувствовал - этот дикий звереныш может стать другом, главное его не пугать. И когда мы в первый раз расставались, и я решил, что возьму из вежливости телефон, но звонить не буду. Мне нужен был хоть какой-то ответ на свои эмоции, а это был колодец в котором тонуло всё. Перерыв все карманы я нашёл только карандаш, ручка, как назло, кончилась. И пока я записывал твой телефон в свой блокнот, я услышал, чуть ли ни единственную фразу ( не считая коротких «да» и «нет» по поводу любимых писателей и музыки), произнесённую тобой за весь этот долбаный вечер:
- Правильно, что карандаш - легче будет потом стереть.
Я ОФОНАРЕЛ! Это был реальный ВЫЗОВ! МНЕ!
Я понял, что это только начало.
Правда потом, я решил, что ошибся. За пол года мы виделись всего дважды и я даже не подозревал, как к тебе подкатить - всё та же отрешённость, }вне{. А на все мои предложения встретиться ты отвечала отказом, ссылаясь на дела (работа, учёба, любимая собака, с которой не может погулять никто, потому, что мама устаёт дома по хозяйству, а папа очень занят руководством финансовой корпорации, и вообще идея купить собаку была твоя, а в гости к тебе нельзя, потому, что папа здорово расстроился узнав, что я комедиант, а не дипломат). Тогда я ещё не знал, как важны эти дела. Я перестал тебе звонить.
А твоя лучшая подруга звонила мне... и мы прожили с ней около года. Она была умной, честной и глубоко закомплексованной девушкой. Она изучала китайский язык и ей нравились весёлые компании.
В конце, последние месяцы она ходила мрачная, наши отношения не ладились, я много пил, а когда спрашивал почему ты не приходишь к нам в гости, она плакала. Я чувствовал подвох, но не мог понять, где он: я давно уже воспринимал тебя, как знакомую. Откуда мне было знать, что ты, дорожа вашей дружбой, написала ей письмо, в котором сказала, что не можешь приходить к нам, по причине безумной любви ко мне. Попросила прощения и решила стать }вне{. Ты пыталась всё решить за всех.
Как-то раз, когда я обливаясь соплями от беспробудного пьянства, развалился на нашем домашнем кресле, ты внезапно ворвалась к нам, пологая, что меня нет дома, т. к. я должен был быть на репетиции. Твои глаза были полны бешенства, когда ты увидела меня. Ты вынула из изящной дамской сумочки мелкокалиберный револьвер «Бульдог» и, направив его мне в лоб, сказала:
- Проваливай! Я всегда сидела на этом месте, пока ты всё не испортил! Если тебя убить, всё станет, как прежде! Всё будет хорошо...
Я, не смотря на то, что был пьян, вспомнил, что за убийство в состоянии аффекта много не дадут, а если адвокат будет не фуфел, то и вовсе отмажут. К тому же мне стало обидно, что всё испортил именно я, поэтому, посмотрев внимательно в маленькую чёрную дырочку, и поразмыслив о рефлекторных движениях пальцев у психически не стабильных натур, меня ветром сдуло в соседний бар, где я решил затуманить внезапно протрезвевшие мозги.