Дырок было три: из одной сквозило холодом, а из двух других жаром, и они высушили мою голову и глотку. На тот момент я просто боялся быть трезвым.
Потом у нас была уморительная по своей трогательности попытка расчленения треугольника любыми способами. Вариантов было шесть (идея факториала провалилась). Каждый предлагал уйти и оставить других в покое, но покой нам только снился. Пачками пилось снотворное и литрами алкоголь. В результате я сказал, что новенький в этой тусовке я, мне и уходить. Тогда всё действительно будет «как прежде». Два решительных «НЕТ» было ответом моему самоотводу.
Мой друг Мигель, доктор психологии и барабанщик военного оркестра, по совместительству, устроил нам троим встречу в кинотеатре « ИЛЛЮЗИОН»...
Мне он сказал, что хочет сходить в кино со мной Ирэн, а Элли сказал, что идёт в кино со мной. Все вздрогнули, когда встретились, но сделали вид... В какой-то момент я обратил внимание, что Элли нет справа, где она только что сидела.
Через пол часа я догнал Элли только в центре проезжей части, под неистовство автомобильных сигналов: она нажралась таблеток и хотела умереть.
У меня начала «ехать крыша». Мигелю я ничего не сказал. Он и так стал потом отчаянным христианином, по этому хорошо, что я не стал над ним издеваться. К тому же он хотел нам помочь и ему казалось, что клин вышибают клином. Вообще он был диковат и запросто совмещал Борхеса с Джоном Зорном, а Джоан Байес с Достоевским. Как-то раз он заявил, что мне всё равно с кем спать. Он сказал, что не может понять типаж девушки моей мечты. Когда я сказал, что мне совсем не всё равно, он гомерически рассмеялся. Зато тогда я поругался с творческим составом театра и Мигель был единственный, кто поддержал меня, и помог выбить деньги у продюсеров.
А в бардачке своей красной «Тойоты» он возил фото девушки в рыцарских доспехах из кинофильма «Сладкая жизнь», фонарик, «Краткий музыкальный словарь» и большой металлический болт, толщиной с палец.
Но тогда он глядел на нас, как в телеэкран, где идёт фильм с участием его лучших друзей, но не более. Женщин он побаивался, а к чужим проблемам относился настороженно: это всё от чрезмерной впечатлительности.
Зато мы в нашем треугольнике забыли обо всех предосторожностях!
Опять звонки, опять шесть вариантов, опять «НЕТ», многократно произнесённое, опять страх, и желание получить то, что сложнее всего: это становится интересней, и тем больше его цена.
И всё же, я ушёл, трусливо самоустранился от проблемы, отключил телефон, стал жить в кабаках и у друзей. Просыпаясь по утрам, глядя в потолок и борясь с тошнотой, я гадал - где я, и кого мне позвать со стаканчиком содовой. С мелкой тряской в руках я, словно голем, тащился в ванную комнату, вытряхивал в любую подходящую посуду таблетку растворимого аспирина и жадными глотками пил, пил и пил. Потом я шёл в кафе, выпивал кофе и немного писал. Потом добавлял в кофе коньяк или водку. Потом водка становилась чистой и за вечер я выпивал не меньше литра. Иногда водка заменялась на Vine de Porto, но в целом день повторялся без особенных вариаций...
Я чувствовал, что ухожу в некий лимбус, чистилище. Сладостное падение вниз со словами : а пошло оно всё...
Правда любое падение, по законам физики, взводит некую пружину. Распрямится ли она потом - зависит только от меня. Ваше здоровье!
А в багажнике моего ржавого жёлтого «Фиата» лежали пустые бутылки, а в бардачке обрывки рукописей покрытых нечитаемыми каракулями вперемешку с китайской азбукой и презервативами. Да, к тому же он уже года полтора не ездил.
ПУТИШЕСТВУЙТЕ НАЛЕГКЕ С ТУРИСТИЧЕСКИМ АГЕНСТВОМ «ТИТАНИК»
КОМЕТА ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ЗЕМЛЕ!!!
/меню ресторанов и публичных домов/
Я сижу за столом и делаю в блокноте некоторые записи. Конторские служащие, проходя мимо меня, иногда нечаянно задевают мой локоть, и в блокноте появляется закорючка.
Кати сидит за соседним столиком, слившись с этой атмосферой спокойной сосредоточенной суеты, и пересчитывая деньги, делает вид что это просто пивные этикетки. Изредка бросаю взгляд на приборчик с фиолетовым экраном, где она пропускает особо подозрительные купюры. Облако каштановых кудрявых волос колышется в такт мелькания тонких пальцев. У меня становиться щекотно в груди, когда я гляжу на эти пальцы. Придя сюда, я рассчитывал хоть как-то прояснить свою жизненную позицию. Кати - человек-торнадо. Маленькое, такое, торнадо, которому раз плюнуть и стать тайфуном гигантской силы. Её энергией можно заменить парочку ядерных реакторов. Она знает: мы чертовски похожи.