А в бардачке и багажнике твоей машины ничего не лежало - у тебя не было машины, потому, что ты просто не хотела её иметь...
НОВЫЙ РАСКОШНЫЙ ЖИЛОЙ КОМПЛЕКС УНИКАЛЬНОЙ ПЛАНИРОВКИ
« М И Н О Т А В Р »
БОИНГ 747 ЗАХВАЧЕН ИНОПЛАНЕТЯНАМИ!!!
Возможно введение чрезвычайного положения
/репортаж с места событий/
Театр был пуст, не считая мрачных людей в рабочей униформе, которые таскали в зад-перёд какие-то ящики. Строгая вахтёрша меня не пустила вовнутрь, пока я не показал ей удостоверение личности и не перечислил ей с десяток имён и фамилий которых я хотел бы видеть. Про режиссёра и некоторых актёров она сказала, что они уволились. Успокоила только тем, что Энрике ещё на месте. Я поднялся на второй этаж и открыл дверь с надписью: «Мастерская художника декоратора».
- О! Кого я вижу! - Всплеснул руками Энрике, метко метнув с приставной лестницы в синюю банку с краской здоровенную кисть, которой секунду назад мазал небо над каким-то мрачным строением замкового типа - Ты когда это приехать успел?!
- Не поверишь, сегодня утром, - я улыбался, потому, что здесь так же пахло краской и растворителями, и ещё потому, что Энрике ни чуть не изменился: такой же замазанный халат, непоймёшькакогоцвета, такая же рыжеватая испаньёлка, только по гуще, руки в краске (для приветствия он протягивает локоть), и в глазах такой же весёло- лукавый огонёк.
- Ни позвонил, ни почтового голубого не послал, - причитал он, - водки, конечно тоже не принёс.
- Вот тут вы ошибаетесь, господин оформитель, - сказал я вынимая из кармана тусклый алмаз полулитровой бутылки.
- Потрясён! Потрясён, до глубины души!
Он в момент поставил в центре мастерской ящик с надписью «огнеопасно», приволок откуда-то сломанное пластиковое кресло из уличного кафе, а для себя подвинул бидон с краской, который накрыл куском поролона, а ящик прикрыл плакатом по технике безопасности при работе с огнетушителем. Мы закурили. Энрике щёлкнул тумблером и под потолком что-то взвыло.
- Это мне вентилятор установили, - пояснил он. - Ну, рассказывай где был, что видел?
Дым улетал к сводчатому потолку и завиваясь угрём нырял в вентиляционное отверстие.
Также переплетаются судьбы различных людей: причудливо и бессмысленно, улетая в некую гигантскую дыру. Почти как в той истории, которую мне рассказала Диана, про человека-праздника.
Именно в этом здании, построенном известным архитектором ещё в конце двадцатых, Диана разбила окно. Это была ведущая актриса театра. К чему, чёрт побери я это вспоминаю?! Видно наклеенные старые театральные афиши в коморке Энрике и этот запах пыльного старого занавеса, мастики и свежей краски приводит в движение маховик «волшебного фонаря» этих чёртовых воспоминаний. А сама Диана слишком яркая фигура, чтоб в них затеряться.
У неё было много мужчин и, наверное поэтому, она была одинока. Её эксцентрические выходки притягивали к ней эмоционально паразитирующих личностей, которые, кроме оригинальности, ничего не замечали: просто рядом с Ди всегда что-то происходило. Она имела все качества великой актрисы: она была капризна, взбалмошна и, казалось, что она постоянно играет, даже в жизни. Это всё проистекало от сверхчувствительной натуры. Это защита. Зеркало. Тошнота. Наверное поэтому она всегда требовала к себе повышенного внимания. Один раз она украла у меня зажигалку и очень гордилась тем, что я ничего не заметил. А ещё один раз она пришла на вечеринку очень пьяная, и при всех расстегнула мне ширинку, вынула оттуда мой член и стала его сосать, сперва все подумали, что это театральная выходка, что Ди имитирует, но она всё делала честно. Я, еле- еле уговорил её уйти в соседнюю комнату. Этим она хотела подчеркнуть отсутствие предвзятости, некую неприкасаемость, хотя на утро утверждала, что ничего не помнит. Как-то раз, будучи не трезвой, она около часа стаяла на проезжей части с мыслью кинуться под белый «Mercedes» («если уж и умирать, то красиво»), но, как на грех именно белый «Mercedes» ни разу не проехал за это время. Чуть позже её обнаружили вышедшие подышать свежим воздухом актёры нашей труппы и с большим трудом уговорили плюнуть на эту идею: немного слёз и обиженных выкриков, потом уговоры подействовали. Поэтому, иногда ей казалось, что мир слегка переносит свой центр в её затылочную область...
При всём при этом Ди была глубоко талантлива и преданна театру, как ни кто другой.