Вот как раз она-то и поведала мне эту странную историю, что существовал некий полу мифический персонаж - человек-праздник, у которого в записной книжке было триста шестьдесят пять телефонов его знакомых с датами их дней рожденья. Этому человеку не нужен был дом, т. к. он каждый день имел кров, ему не нужно было заботиться о пище - он каждый день мог сытно поесть и выпить, а подарки он дарил самые скромные, как только возможно (по утрам он мыл машины на бензозаправках). Представляю, какую гигантскую работу ему пришлось выполнить ради этого, и какая у него крепкая башка: вечеринка каждый день! А может иногда он не пил?!
Охота, Багажник, Фальшивка, Смерть, Детектив.
Не забыть позвонить в типографию
* * *
Слегка пошатываясь и слушая в ушах лёгкий морской прибой я вышел вместе с Энрике на улицу. Стемнело. Вечер празднично пестрел огнями, свежий и прохладный воздух заставлял сердце стучать чуть быстрее. Некоторое время я наблюдал, как на мостовой возникла пробка: несколько военных патрулей проверяли автомобили. Я удивился.
- Позвони мне завтра, - сказал Энрике, - посидим в кабаке. Я сейчас должен торопиться: жена сегодня задерживается на работе, а мой меньшой с бэбиситтером. Так что я имею шанс разориться.
- Договорились, - я махнул рукой, - ты Ирэн не встречаешь?
- Редко, - Энрике, как-то странно поморщился, - ладно до завтра!
И он пошёл на автобусную остановку. А я продолжил охоту. Я двинулся в сторону твоего дома, но решил не заходить, а так, разведать обстановку, посмотреть в твоё окно на третьем этаже, почуять старые запахи, оглядеться. Это, конечно нарушение правил, но я нутром чувствовал, что правила сейчас не действуют, что-то необратимо изменилось.
Вспоминаю тот день, день моего отъезда. Ирэн позвонила мне с утра, что случалось крайне редко:
- Ты спишь? - спросила она
- Уже нет, - ответил я, вставая с кровати.
- Я слышала, что ты сегодня уезжаешь.
- Да, - ответил я, - меня посылают в командировку. Может быть встретимся?
- Я сегодня не могу: заседание в дипкорпусе.
- Так они и не встретились, - философски заключил я, - меня очень долго не будет.
- Жаль, я буду скучать.
- Не сильно меня это утешает.
- Знаешь, - сказала она, - мне сегодня приснился удивительный сон. Я стояла на привокзальной площади и ждала какой-то поезд, был вечер. Ко мне подошел страшный старик, вроде клошара, и протянул какое-то письмо, написанное на клочке бумаги. Он сказал, что это для меня. Было очень сложно разобрать к темноте, но я сразу узнала твои каракули. Ты писал, что тебе надо срочно встретиться со мной, и далее был изображен какой-то план, даже карта, с горами, реками и лесами. Посреди красными чернилами стоял крест, под которым теми же чернилами было написано: «Жду тебя здесь», а дальше шла стрелка упирающаяся в морское побережье и кружок с красной точкой посередине, под которым была надпись - "Маяк". Когда я оторвала взгляд от записки старика уже не было и я осталась совсем одна. Я села в трамвай, долга куда-то ехала, потом шла по пустым ночным улицам и, наконец, совсем заблудилась. Потом я опустилась в подземный переход под проспектом. Там горели тусклые фонари, от которых исходило странное жужжание. Я шла медленно, словно ожидая чего-то и вдруг наткнулась на надпись, сделанную белой краской на бетонном полу: "Не ходи никуда". Я села на корточки и так и осталась сидеть в переходе возле этой фразы, не хотелось никуда больше идти Я не знала куда.
- Все? - спросил я.
- Всё, - ответила она.
- Иногда мне кажется, что мы очень нуждаемся в чем-то, чего у нас нет, но очень нам обоим необходимо. Может быть друг в друге?
- Не говори ерунды, - ответила она тихо, - я позвонила тебе просто чтобы рассказать свой сон.
Вот так-то. Сны, ставшие явью и реальность потерявшая логику бытия, превратившаяся в зыбкую, эфемерную картинку, словно magic eyes.