- Нет, пока всё, - я провожу пальцем по литере «Ц», но не нажимаю её.
Официант испуганным глухим угрём ускользает за линию переплетения стульев пепельниц и бильярдных столов. Печатаю очень быстро, так быстро, что не могу закурить сигарету, хотя и хочу:
«... словно гигантские однорукие Атланты, произведения авангардных скульпторов, - печатаю я, - опоры эстакады виадука шагают по крышам, сгоняя заплывших жиром голубей и унося недвижимые поезда к своему логическому концу...»
- Ваш кофе- капучино, - провозглашает официант, ставя на стол поднос в виде шахматной доски с дымящейся чашкой. Она стоит в центре и сделана в виде бежевой ладьи.
- Олух! - воскликнул я, - я просил чашку шоколада!
- Что, простите? - Он близоруко прищурился.
- Шо-ко-ла-да!!!» - повторяю я по слогам, печатая это слово три раза в тексте.
- Вы просили кофе, - как-то жеманно обиделся он, - а шоколада у нас нет!
В его голосе появились плаксивые нотки.
- Ну, тогда беги, поиграй с ребятами: я сам разберусь, - сказал я ласково.
Официант просиял и вприпрыжку удалился.
Жужжит стоящий рядом на скатерти портативный принтер, извергающий из своей утробы только что написанный мною текст...
Я перехватываю бумагу, беру капелярную ручку и, после слова «шоколада», рисую такую же капелярную ручку.
Нет тошноты почти двенадцать часов!!!
Мне слишком хорошо, чтоб выходка глухого угря испортила мне настроение, по этому я с удовольствием пью кофе- капучино. Я нахожу этот вкус необычным, а ощущения шокирующими!
«...Железнодорожные переезды и пёстрые закусочные, залитые ярким светом...» - печатаю я дальше.
А в голове пульсирует ритмом матричных иголок одна единственная мысль : «Я должен сегодня закончить!»
Как прекрасно, что всё можно начать заново: Диалектика! Чистый белый лист медленно заполняется рядами чёрных кружев, и нет вокруг неуверенности, самопожирающей пустоты, которой тошнит, }вне{, пластмассовых ирисов и глухих угрей, вернее просто плевать на всё это хотелось. Кроме по-идиотски радостного настроения (словно настал первый день каникул) - никаких слов и книг!
Печатаю: «Летний Манифест.
Сегодня первого дня лета, в самый лёгкий день - «пятницу», я, находящийся возле дверного проёма Новой Жизни, в трезво-здравом уме и субъективной памяти, ПРОЩАЮСЬ СО ВЧЕРАШНЕЙ ВЕСНОЙ!!!
Весна как-то неожиданно прошла для меня... она стало простым и обыденным словом - «вчера». Сосредоточенность стабильна. Секунда скользит.
НАДО СОСРЕДОТАЧИВАТЬСЯ НА СЕКУНДЕ!
Иначе потеряешь годы.
Это как любовь: надо следовать каждому повороту её сюжета, пользуясь всеми льготами влюблённого, но нельзя строить иллюзии, будто понял жанр пьесы. А летом тепло и можно заниматься любовью на улице.
- Ну-ну, всё пишет и пишет, - раздался у меня над ухом голос Кати.
- Привет, - говорю я, - как ты меня нашла?
- В редакции сказали, что у тебя сегодня выходной, ну я и пошла в ближайшей к твоему дому кабак.
- А что это за милые люди с тобой, Кати?
- Это Горан, он драматург, занимается сценариями.
- Очень приятно.
- А это моя подруга Марта, она - художник- график. Мы сейчас вместе работаем. Вот решили помочь тебе сделать перерыв...
- Очень рад вас видеть... мне остался один абзац... не то я захлебнусь...
- Мы сейчас как раз закажем что-нибудь захлебнуться, - улыбнулся Горан.
- Пишите, пишите, - сказала Марта, - работа - это святое.
- Марта, скажите, - не выдержал я, - а будит ли ещё весна?
На веснушчатом лице Марты появились милые ямочки от улыбки:
- Я гарантирую, - ответила она.
- Ну, тогда я спокоен...
1999 - 2005
[1] в тесном кругу семьи. фр.