Наверное я просто плохо спал в поезде или много выпил накануне...
* * *
Мари не понимает моего дурного настроения. Она очень рада меня видеть, и уже приготовила обед. Она говорит, что я восприимчив, вижу мир однобоко и часто употребляю слово "дерьмо". А мне нужно было от нее некоторое количество денег, чтобы купить сигарет и какой-нибудь еды, пока я не получу гонорар за путевые очерки. Поэтому я вынужден был выслушивать ее многочисленные советы, как изменить свою жизнь к лучшему. Во-первых, мне надо взяться за ум (хотелось бы посмотреть, как это выглядит в её варианте), во-вторых, я должен прекратить столько пить (она ещё не видела литературных вечеринок, после выплат гонораров; я вообще пью гораздо реже, чем эти брандспойты из спортивного отдела), и ещё множество полезной информации о том "как достичь успеха и процветания, начав с десяти долларов". Вся эта невинная болтовня, конечно, превышает ту сумму, которую я могу получить у милой и доброй Мари. Ну да ладно, все равно часто приходится переплачивать. Только в животе опять мутит, как бы не стошнило.
* * *
Милая Мари, конечно же, не может оставить меня в покое (у неё доброе сердце и не прилично пухлые губы, рождающие не прилично яркие мысли) и поэтому огромный пятиэтажный супермаркет поглощает вместе с ней и меня. На кой черт ей понадобились пуговицы? И именно сегодня? Все время попадаю с какими-нибудь шизанутыми дамочками в огромные магазины и обычно ничем хорошим это не заканчивается: я приношу им удачу в виде выгодной покупки или еще чего-нибудь, о чём они мечтали всю жизнь, но до сегодняшнего дня не видели ни разу. Они души во мне за это не чают, и я становлюсь неким талисманом, бушпритной статуей. Что может быть хуже, чем ты сам, приносящий удачу другим. Просто он очень хороший человек. Лично ты уже не так интересен, как чудодейственные твои свойства. На то, что я существо с глубоко рефлектирующей, экзистенциальной натурой всем насрать - надо бегать по магазинам, думать о будущем и решать где у нас будут полки, а где ковёр, а вот этот охерительный торшерчик, который я видела IKEA украсит твой кабинет, дорогой. Супер качество по доступной цене!!! Я - мощи исцеляющие. Я - неприкасаемый, низшая каста с точки зрения нормального человека и меня это вполне устраивает. Аллилуйя!
В этом отвратительном месте, битком набитом людьми и Мак Дональдсами, запрещено курить, а я бы сейчас с удовольствием выкурил бы две сигареты подряд, и мне бы полегчало.
Плохо: тех пуговиц, которые нужны Мари, здесь нет. И тут нет, и там. Я медленно, словно во сне, просачиваюсь мимо плывущих в неторопливом течении суеты людей (вообще очень удачное слово для движения толпы - поток) и замечаю бордовый берет Мари в самых неожиданных местах (она просто вездесуща), а иногда просто теряю ее из виду. «Господи, - с тоской подумалось мне - сегодня весь день пройдет под знаком пуговиц. Ну почему здесь нельзя курить!?»
- Слушай, Дэни, там такой охерительный торшерчик!
- Что?!! - Я в момент вернулся с небес на землю.
- Я говорю, - заорала Мари мне на ухо, - отличный батник, прямо для тебя!
- Ах, ватник, - кивнул я рассеянно.
- Ты что, под кайфом? - Нахмурилась она, - постой-ка здесь ещё минут пять: пуговицы могут быть в "Подарках".
Я достаю из кармана неизменную свою флягу коньяку и, отвернувшись от охранника в синем комбинезоне, делаю три глубоких глотка, чтоб подавить внезапный спазм. Вы не думайте, я не очень люблю Сартра. Меня тошнит совсем по-другому. Обыкновенная физиология: иногда всё окружающее пространство как-то сдавливает меня.
Зря мне сказали постоять здесь минут пять: я тут же захотел прогуляться в этом дурдоме. Настроение моё пошло на лад, я криво ухмыльнулся и зашагал к сверкающему стеклом и металлом "Отису", который ездил на цоколь, 2 и 4тый этажи. Сексапильная брюнетка из персонала прислужников этой цитадели зла, улыбнулась мне, как-то странно, зайдя со мной в лифт. Ламинированная табличка на её правой груди сообщала, что её зовут Надя. Как ни странно, меня это удивило. Вот если бы её звали Кора или Лилит, ну на худой конец Эринния или Офигенния, я чувствовал бы себя более уверенно.