- Ты не обращай на меня внимание, - сказал он извиняющимся тоном, - ты действительно нравишься Ольге...
- Мне очень приятно, - ответил я, - но можно было хотя бы из вежливости предупредить о её пристрастии к «шведской тройке»? Я пришёл репетировать.
- Постарайся понять... - Слова явно давались Питеру с трудом, - я хотел бы... как бы это... сказать... мы с Ольгой несколько лет не виделись, я... жил далеко... мы хотели пожениться, но она считает меня слишком диким, понимаешь? Большой город, богемная жизнь... она сказала, что у неё обязательно будут другие мужчины... я должен излечиться от ревности, понимаешь? Ты умный, здравомыслящий человек, в меру циничный, я... помоги мне... я хочу, ЧТОБ ТЫ ТРАХНУЛ ЕЁ У МЕНЯ НА ГЛАЗАХ!
Пауза с открытым ртом далась мне легко, хоть я и начал догадываться, о чём идет речь ещё до того, как он это сказал.
- Вы просто парочка чокнутых психов, - вот первые слова, которые я смог произнести, наливая себе новый стакан и залпом его осушив.
- Я знаю, это звучит диковато... - начал было, Питер.
- Честно говоря, мне не кажется, что это тебе сильно поможет, - сказал я, чувствуя шум в голове, - а для этой представительницы богемной жизни это станет очередным приключением. Как, собственно, и для меня.
Тут реплику подала Ольга:
- Дай нам шанс, - сказала она тихим голосом, - мы хотим разобраться в самих себе. Нам хочется понять разницу между Свободой, Любовью и нашими животными инстинктами.
- Животный секс - только для людей, которым друг на друга насрать, - ответил я, - а мне хочется общаться с людьми, иначе создаётся впечатление потерянных сил и времени.
- Об этом я и говорю, - Ольга снова придвинулась ко мне, - мы с Питером любим друг друга и должны понимать себя. В тебе мы хотим чувствовать доверие, поэтому и не устраиваем никакой «шведской тройки». Ведь свобода нужна и для творчества, считай это творческим тренингом. Это для каждого из нас. Это признак высшего доверия.
- Так высокопарно меня ещё не соблазняли, - усмехнулся я.
- А я и не стараюсь тебя соблазнить, - Ольга взяла меня за руку, - если я тебе не нравлюсь ты можешь просто встать и уйти.
- Если б я собирался уйти, я бы уже давно ушёл, - я разлил всем ещё, - но на свою беду я - писатель. Я по долгу службы и по личной инициативе интересуюсь людьми, пытаясь врубиться: верить окружающим меня людям или нет. И если не верить, то какой из этого можно вынести опыт. Вы уж простите, но сперва я не верил в искренность вашего порыва, подразумевая в нём пошлый розыгрыш. Я знаю много людей, заигрывающих со свободой, и не для всех из них это заканчивается безболезненно. Некоторые впадают в истинную анархию, которая приводит их к разрушению, а некоторые наоборот: испугавшись зверя в себе, всю жизнь проповедуют строжайшую мораль, из таких получаются неплохие маньяки, диктаторы и домашние тираны. Найти середину желает каждый, но не у всех хватает на это сил. Это отважный шаг с вашей стороны. Вы готовы к такому серьёзному испытанию?!
Я сурово оглядел всех присутствующих, пафосно нахмурясь и обняв Ольгин зад. Хмель уже ударил мне в голову и я начал чувствовать, что меня несёт.
- Да, - твёрдо сказал Питер, с выражением лица человека, приготовившегося к расстрелу, как минимум.
Я ещё раз бросил взгляд на его кувалдообразные руки, вдохнул, и решил принять смерть достойно. Ольга успела только кивнуть и жадно впилась в меня губами, все были уже изрядно пьяны. Её халат задрался обнажив красивые но слегка полноватые ноги и кружевное бельё. Я покосился на Питера - он сидел, старательно изображая скуку и безразличие. Пока всё шло хорошо. Правда её чулки меня насторожили: они были какими-то надуманными и предвзятыми. Может потому, что фиолетовые, (хотя мне нравится этот цвет) может из-за кружевной резинки - я, честное слово, не понял, почему.
Ольга расстегнула лифчик и её тёмные соски нагло уставились в пространство комнаты. В этот момент я почувствовал её руку на пуговице штанов и её губы скользнули вслед за рукой. Получилась довольно глупая ситуация, потому, что я, фактически был вынужден смотреть на Питера глаза в глаза, сидящего прямо напротив меня, в кресле. Я заметил, прикрыв веки, что он сжал челюсти и мышцы его на руках напряглись. Мне, конечно, было весело, но я боялся, что ему элементарно не хватит выдержки. Когда я оказался сзади вставшей на колени Ольги, шлёпая бёдрами о её ягодицы, я услышал, как Питер встаёт с кресла и аккуратно, словно боясь кого-то разбудить, выходит за дверь.
Потом мы всё же попили чаю, и Питер выразил мне свою глубокую благодарность, смущённо признавшись, что в какой-то момент чуть не раскроил мне череп. Я был убеждён, что у него бы это получилось с первого раза. Ольга сказала ему, что он просто воплощение самоконтроля. Он был горд, что выдержал испытание, и теперь его личная жизнь в полном порядке.