Он не хотел уходить. Оставалось очень многое, ради чего стоило жить. Несправедливо, что его существование должно прекратиться сейчас, как цветок под полной луной, как песня, прерванная на половине. Внутри вяло шевельнулось возмущение. Грендон не решался определять, насколько его чувства вызваны страхом. Он знал, что его конец не будет буквальным, это лишь конец начала. Занавес поднимется над другой сценой. И новая жизнь будет такой, что его нынешнее существование покажется раем.
По его худому телу пробежала судорожная дрожь. Не очень приятно думать о вечном пребывании в аду.
Усилием воли он собрал убывающее мужество. Надо смотреть неизбежному в лицо. Он заключил договор. Его придется выполнить.
Он понимал, что очень многое не сумел бы сделать, если бы не заключил договор с Сатаной. Неизлечимо больной, он не закончил бы свою книгу. Была закладная на дом. Счета врача и новые счета, потому что Эллен должна была родить Дика, второго и младшего из их сыновей.
Тогда все казалось безнадежным. Предложение Сатаны было единственным выходом. Грендон сухо вспомнил, как охотно принял это предложение. Он взглянул на шрам на запястье — источник крови, которой подписал договор.
Цена высока, но он был освобожден от уз болезни. Смог продолжить свою книгу. Издатели выплатили щедрый аванс. Все счета были оплачены. В банке солидная сумма, вдобавок будущее Эллен и детей всегда будет обеспечиваться доходом за его книги. Он может о них не беспокоиться.
У него нет никаких сожалений, кроме тех, что связаны с ним самим. Семь лет, которые были ему даны, почти кончились. В двенадцать Сатана придет за платой — за душой Грендона.
Часы над камином непрестанно, неумолимо отсчитывали секунды. Дождь на окнах как стук водяных пальцев, требующие впустить их. В камине капризно трещат дрова.
Грендон шевельнулся. Еще очень многое нужно сделать. Надо закончить заключительную главу последнего тома его книги. Он с удовлетворением думал о том, что сделал. Его книга — шеститомное исследование о развитии литературы от самых первых записей — достойна того, чтобы оставить ее после себя. Он много работал над ней, отдал всего себя этой работе.
Он встал из-за стола и подошел к камину. Кочергой пошевелил поленья, чтобы они лучше горели. И когда распрямился, чтобы вернуться к машинке, в дверь постучали.
Это была Эллен с подносом, на котором стояли кофейник, чашка и блюдце. Все это она поставила на стол и с улыбкой повернулась к Грендону.
— Ты работаешь так поздно, и я решила, что чашка кофе тебе не помешает.
Грендон улыбнулся ей в ответ. Нежность и желание охватили его волной боли.
— Кофе я выпью, — сказал он, стараясь говорить обычным тоном. Он на мгновение прижал жену к себе и мягко повернул к двери. — Ложись спать, Эллен, и не волнуйся обо мне. Я и раньше сидел допоздна.
Она виновато рассмеялась.
— Я тревожилась, но не о том, что ты сидишь поздно. Последние несколько дней ты ведешь себя очень странно. Скажи мне: может, что-то не так?
— Как это возможно? Я просто взволнован, потому что кончил книгу.
— Но ты так много работал. Ты мало ел и посмотри, как похудел. Кожа да кости. Как будто ты унция за унцией вкладываешь себя в свою книгу.
— Просто тороплюсь кончить. Не о чем волноваться.
— Ну, я буду рада, когда ты кончишь. Будет приятно после семи лет, что ты провел за своей книгой, увидеть тебя свободным. — Голос Эллен был полон нетерпения. — Поедем в путешествие, о котором столько говорили. Тебе необходим отдых.
Грендон кивнул.
— Пожалуй.
— И возьмем с собой детей.
— Конечно. Детям это понравится. Как они сейчас, Эллен? Спят?
— Как бревна. И я собираюсь сделать то же самое через несколько минут. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Эллен.
Только он знал, что это было прощанием. С болью смотрел, как она идет к двери, зная, что больше никогда ее не увидит. Ужасно хотелось вернуть ее, провести с ней еще несколько последних минут, но он с отчаянием понял, что это невозможно. Заключительная глава остается. Он лишь молча смотрел, как девичья фигура жены в длинном зеленом платье уходит за пределы его досягаемости.
Дверь неслышно закрылась. Грендон остался один. Он с опаской посмотрел на часы. Было 23:15.