Рейд рассказал Лейну о том, что произошло во время путешествия. Худое лицо Лейна помрачнело.
— Джон, ты же помнишь, я предупреждал тебя, что Норлин — нарушитель спокойствия. Не стоит и говорить о том, что он может теперь сделать. При том, что дела в лагере так ухудшились, Аркайты ухватятся за любую предложенную им возможность.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рейд, нахмурившись. — Ты же не предполагаешь, что Норлин с Аркайтами убегут в город?
— Не совсем, Джон. Послушай… войны случались и из-за гораздо менее значительных поводов, чем нынешний. Сама Солнечная система была уничтожена из-за пустого идеала. Аркайты уже довольно настрадались. То, о чем ты сейчас просишь, будет означать верную смерть для многих из них. Ты просто не можешь ожидать, что они пойдут за тобой так далеко. И что тогда им остается?
— Мятеж? — прошептал Рейд. Голос его возвысился в неожиданном взрыве нетерпения. — Но, святые небеса, Дуг, цивилизации строятся на крови и поте! Это неизбежно, без этого не обойтись. Возможно, многие погибнут в процессе строительства — может, и я среди них — но какое это имеет значение, если при этом род человеческий приблизится на шаг или два к своей славе и величию?
— Я понимаю это, Джон, но смотрят ли Аркайты на это так же? Величие и слава не имеют для них ни малейшего значения в их теперешней ситуации. Чего они хотят больше всего, так это приличной еды и крова, чистоты и элементарных удобств. Они знают, что могли бы найти все это в городе. — Лейн сделал глубокий вдох и опустил взгляд на свои ноги. Когда он снова заговорил, голос его дрогнул.
— Джон, боюсь, мы оба взяли на себя больше, чем в состоянии унести. Мы думали, что сможем сыграть роль богов для Аркайтов, но не слишком преуспели. И еще много, много лет не сможем обеспечить их всеми теми удобствами, которые предлагает сейчас город. Может… может, было бы лучше нам отправиться в этот город.
— Дуг… и ты тоже! — Крик Рейда был полон муки, словно вызванный внезапной, ужасной болью. Он схватил Лейна за руки, глядя на него потрясенным, неверящим взглядом.
А потом руки его упали, безвольно повиснув вдоль тела. Он отступил назад, лицо превратилось в застывшую маску.
— Дуг, даже твое сомнение не отвернет меня от цели, которую я установил для Аркайтов. Она правильная и единственная, и если ни ты, ни они этого не видите, значит, вы только усложняете все для самих себя. Потому что мы должны ее достигнуть — и достигнем. Я не позволю такой мелочи, как удобства для нынешней горстки встать на пути будущего нашей расы.
— Джон, погоди! — Лейн умоляюще вскинул руку. — Я не сомневаюсь в тебе. Я просто предложил возможную альтернативу теперешней ситуации. До сих пор я следовал за тобой, и последую дальше, ты же знаешь.
Рейд отвернулся со стальной решимостью.
— Ну, и довольно об этом. Мы покидаем Нью-Терру, и это окончательно. Нам с тобой надо немедленно приступать к разбору двигателя. А что касается мятежа среди Аркайтов, — он сжал губы в тонкую нитку, — я с этим разберусь!
Рейд поднялся на вершину и скрылся в «Парсеке». Когда он в следующий раз появился в лагере, угрожающего вида бластер висел у него на бедре, притороченный к ремню. Глаза расширились при виде оружия, потом мстительно сузились. Аркайты расступались перед ним, куда бы он ни шел, словно он внезапно стал чем-то чужим и страшным.
Рейд ничего не объяснил в отношении появления и цели оружия. Его внимательные глаза сказали ему, что Аркайты знают. Он отдал отрывистые распоряжения о частичной разборке лагеря и упаковке инструментов и запасов. Затем снова отправился к «Парсеку», чтобы помочь Лейну с ремонтом двигателя.
— Джон, погоди минутку.
Это была Сьюзан, она поджидала его на краю лагеря. Девушка указала на бластер у него на бедре.
— Зачем ты это носишь?
— Ты не можешь не знать. Ты же видела, какой стала обстановка в лагере. Ты пришла сказать, что не собираешься выцарапать мне глаза за шанс отправиться в город и жить в роскоши?
Ее серые глаза потемнели.
— Не совсем. Но… но если б я так сказала, ты бы мне поверил?
— Поверить тебе? — Рейд презрительно фыркнул. — Ты пытаешься убедить меня, что готова отказаться от этой возможности вернуться к легкой жизни, которую знала — красивые платья, духи, украшения… и все остальное, что любит женщина?