В ту ночь, в три часа, в диспетчерскую пожарной части Орфеа поступил звонок: по адресу Бендам-роуд, 77, где жила Стефани Мейлер, произошел пожар.
Дерек Скотт
Вечер 30 июля 1994 года, когда произошло убийство.
Лонг-Айленд мы пересекли за рекордное время и прибыли в Орфеа в 20.55.
Под вой сирены мы свернули на Мейн-стрит, перекрытую по случаю начала театрального фестиваля. Дежуривший там автомобиль местной полиции пропустил нас в оцепленный квартал Пенфилд, куда съехалось множество машин полиции и скорой помощи из всех соседних городов. Пенфилд-лейн обнесли заградительными лентами, за ними толпились зеваки, набежавшие с Мейн-стрит ради такого зрелища.
Мы с Джесси первыми из уголовной полиции прибыли на место. Нас встретил Кирк Харви, шеф полиции Орфеа.
— Сержант Дерек Скотт, полиция штата, — представился я, показывая жетон, — а это мой помощник, инспектор Джесси Розенберг.
— Я шеф полиции Кирк Харви, — отозвался полицейский; в голосе его звучало явное облегчение: наконец можно кому-то передать свои обязанности. — Честно говоря, я вообще не справляюсь. У нас в жизни не случалось ничего подобного. Четверо убитых, просто бойня.
Полицейские сновали туда-сюда, выкрикивали приказы и тут же их отменяли. Я был старшим по званию из присутствующих и решил взять ситуацию в свои руки.
— Перекройте все дороги, — велел я Харви. — Расставьте посты. Я вызову подкрепление из дорожной полиции и попрошу прислать все свободные группы полиции штата.
Метрах в двадцати от нас лежало в луже крови тело женщины в спортивном костюме. Мы медленно приблизились. Полицейский, стоявший рядом на посту, изо всех сил старался не смотреть на труп.
— Ее муж обнаружил. Если хотите его допросить, он в карете скорой помощи, вон там. Но самый кошмар внутри, — сказал Харви, указывая на соседний дом. — Мальчик и его мать…
Мы немедленно направились к дому. Хотели срезать угол и пройти по газону, но ботинки ушли в воду сантиметра на четыре.
— Черт, — ругнулся я, — ноги промочил, теперь наслежу везде. Что у вас тут за потоп? Дождь последний раз шел больше месяца назад.
— Прорвало трубу автополива, сержант, — сказал постовой с крыльца. — Пытаемся перекрыть воду.
— Только ничего не трогайте! — приказал я. — Оставьте все как есть до приезда криминалистов. И огородите газон, пусть все идут по плиткам. Не хватало еще затоптать все место преступления из-за этой лужи.
Я кое-как вытер ноги на ступеньках крыльца, и мы вошли в дом. Дверь была выбита ногой. Прямо перед нами, в коридоре, лежала застреленная женщина. Рядом с ней — открытый, наполовину уложенный чемодан. Справа — маленькая гостиная, в ней тело мальчика лет десяти, также убитого из огнестрельного оружия; он упал на шторы, словно пытался спрятаться, когда его подстрелили. На кухне распростерся на животе в луже крови мужчина лет сорока: явно хотел убежать, но его убили.
Невыносимо воняло мертвечиной и кишками. Мы поскорей вышли из дома — бледные, потрясенные увиденным.
Вскоре нас позвали в гараж мэра. Полицейские обнаружили в багажнике машины другие чемоданы. Мэр с семьей явно собирались уезжать.
Ночь стояла жаркая. Молодой заместитель мэра Браун обливался потом в своем костюме, торопливо спускаясь по Мейн-стрит и расталкивая толпу. Как только ему сообщили о происшествии, он выскочил из театра и решил добраться до Пенфилд-кресент пешком: наверняка так получится быстрее, чем на машине. Он был прав — в центре не проехать, все забито людьми. На углу Дарем-стрит его обступили встревоженные слухами горожане, все хотели знать, что случилось; но он, ни слова не говоря, пустился бежать как угорелый. Свернул направо к Бендам-роуд и помчался к жилой зоне. Поначалу улицы были пусты, дома стояли с темными окнами. Потом вдали завиднелось какое-то движение. Чем ближе он подходил, тем ярче разгорался свет, мелькали маячки полицейских машин. Толпа любопытных росла на глазах. Кто-то окликал его, но он не обращал внимания и бежал дальше. Пробрался к полицейским ограждениям. Его увидел помощник шефа полиции Рон Гулливер, сразу пропустил. При виде открывшейся сцены Алан Браун сперва растерялся: шум, огни, накрытое белой простыней тело на тротуаре. Он не понимал, куда идти. Но тут с облегчением заметил знакомое лицо: Кирк Харви, шеф полиции Орфеа, как раз беседовал со мной и Джесси.
— Кирк, — бросился к нему Браун, — ради бога, что происходит? Все эти слухи — это правда? Джозеф и его семья убиты?
— Все трое, Алан, — мрачно ответил Харви.
Он мотнул головой в сторону дома, вокруг которого сновали полицейские.