— Нет. Пересекались, конечно, мы же соседи, но и то редко. Уж больно в разное время работаем. Она сюда в прошлом году переехала, в сентябре. Симпатичная.
— Она вам не говорила, что собирается уехать? Что на время отлучится?
— Нет. Я же говорю, не настолько мы были близки, чтобы она мне что-то рассказывала.
— Она могла попросить вас поливать цветы. Или забирать почту. Нет?
— Она меня никогда ни о чем таком не просила.
Вдруг в глазах Брэда Мелшоу мелькнуло смятение, и он воскликнул:
— Точно! Как я мог забыть? Она тут вечером, на днях, поругалась с полицейским.
— Когда?
— В прошлую субботу.
— Как это было?
— Я возвращался из ресторана, пешком. Около полуночи. Перед домом стояла полицейская машина, Стефани разговаривала с водителем. Говорила: «Ты не можешь со мной так поступить, ты мне нужен». А тот ответил: «Слышать про тебя больше не желаю. Если ты мне опять будешь звонить, я жалобу подам». Тронулся с места и уехал. Она с минуту постояла на тротуаре, вид у нее был совершенно потерянный. Я на углу стоял и все видел. Подождал там, пока она поднимется к себе. Не хотел ее смущать.
— Что за полицейская машина? — спросила Анна. — Полиция Орфеа или другого города? Полиция штата? Дорожная?
— Понятия не имею. Я тогда внимания не обратил. Да и темно было.
Наш разговор прервал мэр Браун, коршуном налетевший на меня:
— Полагаю, вы читали сегодняшнюю газету, капитан Розенберг? — в ярости спросил он и сунул мне под нос «Орфеа кроникл».
На первой полосе красовался портрет Стефани, а над ним — следующий текст:
ВЫ НЕ ВИДЕЛИ ЭТУ ЖЕНЩИНУ?
Стефани Мейлер, журналистка «Орфеа кроникл», с понедельника не подает о себе вестей. Вокруг ее исчезновения разворачиваются странные события. Полиция штата ведет расследование.
— Я не знал про эту статью, господин мэр, — заверил я.
— Знали или не знали, но это вы устроили всю эту кутерьму! — злился Браун.
Я обернулся к сгоревшему зданию:
— Вы по-прежнему утверждаете, что в Орфеа ничего не происходит?
— Ничего такого, чем не могла бы заняться местная полиция. Может, хоть вы не будете создавать лишний беспорядок? Экономика города и так не на высоте, все рассчитывают на летний сезон и театральный фестиваль, чтобы оздоровить финансы. Если туристы перепугаются, к нам никто не приедет.
— Позволю себе заметить, господин мэр, что речь может идти о крайне серьезном деле…
— У вас нет никаких фактов, капитан. Гулливер мне вчера сказал, что машину Стефани с понедельника никто не видел. А если она просто-напросто уехала? Я тут навел о вас справки, вы, кажется, в понедельник выходите в отставку?
Анна посмотрела на меня как-то странно:
— Джесси, ты уходишь из полиции?
— Никуда я не уйду, пока не распутаю это дело.
Оказалось, что у Брауна длинные руки. Когда мы с Анной, покинув Бендам-роуд, вернулись в отделение полиции Орфеа, мне позвонил мой начальник, майор Маккенна.
— Розенберг, мне беспрерывно названивает мэр Орфеа. Утверждает, что ты сеешь в городе панику.
— Майор, в городе пропала женщина, и это может быть связано с убийствами 1994 года.
— Дело об этих убийствах закрыто, Розенберг. И ты это знаешь не хуже меня: ты же его и закрыл.
— Знаю, майор. Но я начинаю сомневаться, не упустили ли мы тогда чего-нибудь…
— Ты что мне тут городишь?
— Пропала молодая женщина, журналистка, она начала расследование заново. По-моему, это знак, что надо копать дальше.
— Розенберг, — раздраженно произнес Маккенна, — шеф местной полиции говорит, что у тебя нет ни единой зацепки. Ты мне изгадил выходной, а сам прослывешь идиотом за два дня до отставки. Ты этого добиваешься?
Я промолчал, и Маккенна заговорил снова, уже более дружелюбным тоном:
— Послушай. Я сейчас уеду с семейством на озеро Шамплейн, на уикенд. Мобильник забуду дома. До завтрашнего вечера связи со мной не будет, на службу я вернусь в понедельник утром. Даю тебе время до понедельника. Если ты прямо к утру не найдешь и не представишь мне чего-нибудь весомого, то как миленький вернешься в отделение, как будто ничего и не было. Мы выпьем по случаю твоей отставки, и я больше никогда не услышу про эту историю. Ясно?
— Ясно, майор. Спасибо.
Время пошло. Мы сели в кабинете Анны и стали лепить на магнитную доску все, что имелось в нашем распоряжении.
— Судя по показаниям журналистов, кража редакционного компьютера имела место в ночь с понедельника на вторник, — сказал я. — В квартиру залезли в четверг вечером. Наконец, сегодня ночью случился пожар.