Я хотел взглянуть на жилище Стефани, и он вызвался меня проводить. Она жила на Бендам-роуд, маленькой тихой улочке неподалеку от Мейн-стрит, в узком трехэтажном здании. Первый этаж занимала скобяная лавка, единственную квартиру на втором снимал какой-то жилец, а Стефани обитала на третьем.
Я долго звонил в дверь. Стучал кулаком, кричал, но все впустую: в квартире явно никого не было.
— Как видите, ее нет дома, — сказал Монтейн.
Я подергал дверную ручку; дверь была заперта на ключ.
— Мы можем войти? — спросил я.
— А ключ у вас есть?
— Нет.
— И у меня нет. В прошлый раз дверь открывали родители.
— Значит, зайти нельзя?
— Нельзя. Не хватало еще высаживать людям двери по любому поводу! Если вам так не терпится, можете сходить в местную газету и поговорить с главным редактором, он вам покажет сообщение, которое получил от Стефани в понедельник вечером.
— А сосед снизу? — спросил я.
— Брэд Мелшоу? Я его вчера спрашивал, он ничего особенного не видел и не слышал. К нему ломиться бесполезно: он повар в кафе «Афина», модном ресторане в конце Мейн-стрит, и сейчас на работе.
Но я не успокоился: спустился этажом ниже и позвонил в дверь этого Брэда Мелшоу. Никого.
— Я же вам говорил. — Монтейн со вздохом стал спускаться по лестнице, а я еще на минуту задержался на площадке, надеясь, что мне откроют.
Когда я тоже стал спускаться, Монтейн уже был на улице. Оказавшись в холле, я, пока он не видит, заглянул в почтовый ящик Стефани. Через щель я заметил, что внутри лежит письмо; мне удалось его подцепить кончиками пальцев. Я сложил письмо вдвое и незаметно сунул в задний карман брюк.
После нашего визита к Стефани Монтейн отвез меня в редакцию «Орфеа кроникл», переговорить с главным редактором газеты Майклом Бердом.
Редакция находилась в двух шагах от Мейн-стрит, в красном кирпичном здании. Снаружи оно выглядело вполне прилично, зато внутри оказалось обшарпанным.
Главный редактор Майкл Берд принял нас в своем кабинете. В 1994 году он уже жил в Орфеа, но я не помнил, чтобы мы с ним пересекались. Берд объяснил, что по стечению обстоятельств встал у руля «Орфеа кроникл» через три дня после убийства, а потому по большей части сидел, зарывшись в бумаги, и не появлялся в городе.
— Давно у вас работает Стефани Мейлер? — спросил я.
— Примерно девять месяцев. Я ее взял на службу в прошлом сентябре.
— Она хорошая журналистка?
— Очень. Благодаря ей газета вышла на новый уровень. Для нас это важно, ведь постоянно иметь качественный контент очень нелегко. Видите ли, в финансовом плане дела у газеты идут плохо: мы еще живы только потому, что мэрия бесплатно предоставила нам помещение. Люди сегодня прессу не читают, рекламодатели в нас не заинтересованы. Прежде мы были серьезной районной газетой, нас читали и уважали. А теперь с чего вы вдруг станете читать «Орфеа кроникл», если можете читать в сети «Нью-Йорк таймс»? Не говоря уж о тех, кто больше вообще ничего не читает и черпает информацию из фейсбука.
— Когда вы видели Стефани последний раз? — спросил я.
— В понедельник утром. На еженедельной летучке.
— Вы не заметили ничего особенного в ее поведении? Что-нибудь необычное?
— Нет, ничего такого. Я знаю, что родители Стефани волнуются, но я и им, и Монтейну, помощнику шефа полиции Орфеа, уже вчера объяснил, что поздно вечером в понедельник Стефани прислала мне эсэмэску, написала, что ей надо отлучиться.
Он вынул из кармана мобильник и показал мне сообщение. Получено в полночь с понедельника на вторник:
Мне надо на время уехать из Орфеа. Это важно. Я тебе все объясню.
— И с тех пор вы не получали от нее никаких известий? — спросил я.
— Нет. Но, честно говоря, меня это не тревожит. Стефани — очень независимая журналистка. Над статьями она работает в собственном ритме. Я не особо вмешиваюсь в то, что она делает.
— О чем она сейчас пишет?
— О театральном фестивале. У нас в Орфеа каждый год в конце июля проходит важный театральный фестиваль…
— Да, я в курсе.
— Так вот, Стефани решила показать фестиваль изнутри и готовит цикл статей на эту тему. Сейчас берет интервью у волонтеров, на которых держится фестиваль.
— И она имеет обыкновение вот так «исчезать»? — поинтересовался я.
— Я бы сказал, «отлучаться», — уточнил Майкл Берд. — Да, она регулярно бывает в отъезде. Работа журналиста, знаете ли, требует часто отрываться от письменного стола.