Когда он вернулся, собака не выбежала ему навстречу. Открыв дверь гаража, он увидел Флинна, висевшего на веревке, перекинутой через балку.
— Радуйся, что это всего лишь собака, — сказала Энид. И при всей своей любви к Джереми, дала Клейтону понять, что разделается и с ним, если он когда-либо бросит ее.
И Клейтон Слоун смирился с жизнью, полной унижения и страданий. Такая уж ему выпала судьба, ничего не поделаешь. Он пройдет свою жизнь как во сне, если так нужно.
Он очень старался не презирать сына. Мать убедила Джереми, что отец недостоин его привязанности. Он считал отца бесполезным, посторонним человеком, который просто живет в одном доме с ним и матерью. Но Клейтон понимал, что Джереми, как и он сам, только жертва.
Как он мог допустить все это?
Много раз Клейтон подумывал, не покончить ли жизнь самоубийством.
Однажды он возвращался ночью из Чикаго, огибал озеро Мичиган, пересекал Индиану. Впереди он увидел мост и нажал на педаль газа. Семьдесят миль в час, восемьдесят, девяносто… «Плимут» едва не взмывал в воздух. В то время маю кто пользоваться ремнями безопасности. В любом случае он бы отстегнул свой, чтобы с гарантией вылететь через лобовое стекло и погибнуть. Машина выскочила на обочину, веером поднимая гравий и пыль, но в последнюю минуту он свернул на шоссе. Струсил.
В другой раз, в паре миль от Бэттл-Крик, Клейтон снова свернул на шоссе, но скорость была настолько высокой, что когда колесо попало в щель между дорогой и бортиком, он не удержал машину, и та, проскочив через два ряда, врезалась в центральный барьер и остановилась в высокой траве.
Но чаще всего Клейтона останавливали мысли о Джереми. Его сыне. Он боялся обречь его на жизнь с матерью один на один.
Однажды в поисках новых клиентов ему пришлось остановиться в Милфорде.
Он зашел в аптеку, чтобы купить шоколадку. За прилавком стояла рыжеволосая женщина. На табличке, приколотой к блузке, значилось: «Патриция».
Она была великолепна. Казалась такой милой. Такой настоящей.
Было что-то необыкновенное в ее глазах. Доброта. Мягкость. Столько лет избегая темного взгляда Энид, Клейтон почувствовал, как закружилась голова при виде этих прекрасных глаз.
Покупал шоколадку он довольно долго. Поболтал о погоде, рассказал, что всего два дня назад был в Чикаго и как много ему приходится ездить. А затем неожиданно для себя самого предложил:
— Не хотите со мной пообедать?
Патриция улыбнулась и сказала, что если он вернется через полчаса, у нее как раз начнется часовой перерыв.
Те полчаса, пока бродил по магазинам в центре Милфорда, он задавался вопросом: какого черта делает? Он женат. У него семья, сын, дом и работа.
Но все вместе — не жизнь. А ему хотелось именно этого. Жизни.
За бутербродом с тунцом в близлежащем кафе Патриция сообщила, что обычно не ходит на ленч с незнакомыми мужчинами, но что-то в нем ее заинтриговало.
— Что именно? — спросил он.
— Мне кажется, я знаю вашу тайну, — ответила она. — У меня иногда возникает это чувство насчет людей, вот и насчет вас тоже.
Милостивый Боже. Неужели все так очевидно? Вдруг Патриция догадалась, что он женат? Она что, умеет читать чужие мысли? Ведь когда он ее в первый раз увидел, на нем были перчатки, а сейчас он благополучно спрятал обручальное кольцо в карман.
— Какое чувство? — осторожно поинтересовался он.
— Вас тянуло ко мне. Разве не по этой причине вы ездили взад-вперед по стране? Вы что-то искали?
— Просто у меня такая работа, — сказан Клейтон.
Патриция улыбнулась:
— Любопытно. Если она привела вас сюда, в Милфорд, значит, была причина. Может, вы и ездите по стране, поскольку у вас такая судьба — что-то найти. Я не утверждаю, что меня. Но что-то.
Правильно, ее. Он был в этом уверен.
Он сказал, что его зовут Клейтон Бидж. Как будто эта мысль возникла у него прежде, чем он это осознал. Может, сначала он просто подумывал об интрижке, но и для этого иметь другое имя — неплохая идея.
Следующие несколько месяцев он делал крюк и заезжал в Милфорд, чтобы повидать Патрицию, даже если не требовалось ехать дальше Торрингтона.
Она обожала его. Позволяла ему чувствовать себя значительным. С ней ему казалось, что он чего-то стоит.
Возвращаясь в Нью-Йорк, он прикидывал свои возможности.
Компания меняла маршруты. Он мог выбрать район между Хартфордом и Буффало. Не ездить больше в Чикаго. В этом случае по пути туда и обратно…
К тому же стоял вопрос денег.
Но Клейтон хорошо зарабатывал. И уже давно с большим усердием скрывал от Энид крупные суммы. Не важно, сколько он приносил — жене всегда было мало. Она постоянно его унижала. И тратила все подчистую. Так что он имел полное право сколько-то от нее утаивать.
Возможно, этого будет достаточно, чтобы иметь еще один дом.
«Как замечательно, — думал он, — хотя бы половину жизни быть счастливым».
Патриция согласилась выйти за него замуж. Ее мать тоже была довольна, но сестра Тесс всегда относилась к нему холодно. Словно знала о нем что-то плохое, но не могла определить, что именно. Клейтон понимал, что она ему не доверяет и никогда не будет доверять, поэтому проявлял с ней особую осторожность. Он не сомневался, что Тесс поведала Патриции о своих ощущениях, но та любила его, по-настоящему любила, и всегда защищала.
Когда они с Патрицией отправились за обручальными кольцами, он исхитрился заставить ее купить точно такое же, как у него уже было. Лежало в кармане. Позднее он вернулся в магазин, сдал кольцо и смог носить свое единственное постоянно. Клейтон специально заполнял многочисленные заявки на различные государственные и муниципальные лицензии, включая водительские права и библиотечную карточку, что во времена до 11 сентября было значительно проще, поэтому смог обратиться в брачное ведомство, когда пришло время.
Он вынужденно обманывал Патрицию, но старался быть ей хорошим мужем. По крайней мере пока находился дома.
Она подарила ему двоих детей. Сначала мальчика. Они назвали его Тоддом. Затем, два года спустя, девочку — Синтию.
Ему приходилось нелегко.
Семья в Коннектикуте. Семья в штате Нью-Йорк. Туда и обратно между двумя пунктами.
Когда он был Клейтоном Биджем, то не мог забыть, что придется вернуться и стать Клейтоном Слоуном. А будучи Клейтоном Слоуном, постоянно мечтал поскорее сесть в машину и превратиться в Клейтона Биджа.
Быть Слоуном оказалось легче. По крайней мере это было его честное. Богом данное имя. Ему не приходилось так беспокоиться насчет документов. Все они, включая водительские права, являлись законными.
Но находясь в Милфорде, в роли Клейтона Биджа, мужа Патриции и отца Тодда и Синтии, он постоянно был на страже. Нив коем случае не превышать скорость. Следить, чтобы деньги за стоянку были вовремя уплачены. Он не хотел, чтобы кто-нибудь проверил его номерные знаки. Каждый раз по дороге в Коннектикут он останавливался где-нибудь в безлюдном месте, снимал оранжевые номера штата Нью-Йорк и устанавливал вместо них украденные коннектикутские и снова ставил оранжевые, возвращаясь в Янгстаун. Он постоянно должен был думать, следить, откуда звонит по междугородному и не назвать автоматически свой адрес в Милфорде.
Он всегда пользовался наличными, чтобы не оставлять следов.
Все в его жизни было ложью. Первый брак построен на обмане со стороны Энид. Второй основан на его вранье Патриции. Но, несмотря на фальшь, на двуличность, разве не досталось ему немного счастья, разве не было моментов, когда он?..
— Мне нужно пописать, — прервал свой рассказ Клейтон.
— А? — не понял я.
— Мне нужно отлить. Если вы не хотите, чтобы я это сделал прямо здесь, в машине.
Мы только что проехали знак, обещающий станцию обслуживания.
— Еще немного, — сказал я. — Как вы себя чувствуете?