Рис. 3. Рамессеум в Фивах. План Жоллуа и Девильера
Рис. 4. План Рамессеума. Реконструкция Квибелла
Рис. 5. Местонахождение библиотеки Рамессеума: 1 — гипотеза Хелка; 2 — гипотеза Вессецкого; 3 — зал с колоннами
Хелк смело переводит συνεχεῖς δὲ ταύτῃ как «в этом пространстве, предназначенном для библиотеки» (располагались рельефы) (p. 74). Этот перевод, хотя и неверный, не был новым: как Жоллуа и Девильер (p. 276), так и Дершен (p. 168) понимали данное место сходным образом. Вессецкий не следует этому дерзновенному переводу и дает нам понять, что слово συνεχής означает «поблизости», а не «внутри»; соответственно, рельефы должны находиться снаружи; он, однако, не делает из этого необходимых выводов о топографии библиотеки.
Этот тезис впоследствии был отставлен, и современный исследователь Рамессеума, Райнер Штадельманн (в статье «Рамессеум» «Lexicon der Aegyptologie», V, 1983, pp. 94 и 98), возвращается к зальчикам, указанным Шампольоном, — предполагая, однако, что библиотека располагалась в гипостиле №1, — не скрывая между тем тот факт, что скорее всего они не имели с библиотекой ничего общего, а были обычными «помещениями для священной ладьи». От библиотеки не осталось следа, Утверждали чуть раньше (1974) Жан-Клод Гойон и Хасан Эль-Ашири в VI томе первой «достоверной публикации» о Рамессеуме (Каир, 1974, pp. I-III). Убранство зала R — его Шампольон назвал «la salle des livres» (зал книг) — целиком посвященное жертвоприношениям разным божествам, указывает на его подлинное назначение: его следовало бы определить, исходя из явной религиозной символики, Как «la salle des litanies» (зал молитв).
Таким образом, дискуссия вернулась к исходной точке, но уже без той веры, какая одушевляла Шампольона, когда он уверенно и окончательно определил местоположение библиотеки благодаря рельефам над косяками дверей. Странно, что не прозвучал должным образом тот факт, что не осталось и следа от надписи «Место, где излечивается душа» над косяком той двери, которая — запечатлев образы Тота и Сешат — должна была бы вести в «библиотеку». Находились и такие, кто, как Хелк, несмотря на отсутствие таковой надписи на сохранившихся руинах, начали задаваться вопросом, какое египетское слово соответствует греческой формуле, приведенной Диодором.
Короче говоря, как много лет назад написал Фриц Милкау в «Handbuch der Bibliothekswissenschaft» (III, 1, 1955, pp. 10-11), «библиотека Рамессеума не желает быть найденной». Милкау не ставил под сомнение существование «священной библиотеки», даже выдвигал гипотезу, будто то была «храмовая библиотека», и возможно, что во многих других храмах существовали такие же. Тем не менее он скрупулезно перечислял предыдущие неудачные исследования и называл маленькую библиотеку (о ней мы сейчас расскажем) при храме Гора в Эдфу «единственной египетской библиотекой, в существовании которой нельзя усомниться».
Зато Карл Вендель, привыкший доверяться традиционным данным, был склонен отмести продиктованные благоразумием сомнения Милкау. «Сведения, приведенные Диодором, — пишет он в обобщающей статье для “Reallexicon für Antike und Christentum”, — не могут быть подвергнуты сомнению только потому, что невозможно с точностью определить, среди развалин мавзолея в окрестностях Фив, где именно находилась библиотека». Можно заметить, что сам вопрос поставлен неверно, поскольку, как мы знаем (см. ранее, гл. XIV), описание Диодора было недопонято: Диодор говорит не о библиотечном зале, но о «полке» (βιβλιοθήκη) вдоль перистиля.
Далее Вендель проводит параллели с храмом Гора в Эдфу.
Вестибюль храма Гора, — пишет он, — включавший в себя также и встроенную библиотеку («Bibliothek-Einbau»), был, несомненно, расширен при Эвергете II Фисконе, но здание в целом и при Птолемеях должно было соответствовать плану предшествующей постройки древних египтян. В надписи на стенах маленькой комнаты перечисляются книги, подаренные царем, всего тридцать семь названий, а две небольшие ниши в стене позволяют предполагать, что именно там находились полки для свитков; изображение богини Сешат окончательно указывает на предназначение комнаты (II, 1954, столбец 232).
Он ищет указаний на библиотечный зал, а сам приводит пример библиотеки, состоящей из полки, помещенной в стенную нишу.
Расположение библиотеки в храме в Эдфу позволяет также понять выражение Диодора (I, 49, 4), согласно которому библиотека в перистиле Рамессеума — ὁμότοιχος (смежная) с залом триклиниев. В храме в Эдфу и в самом деле две «библиотеки» — то есть две ниши, где когда-то размещались полки, — встроены в стену, разделяющую большой зал при входе и следующее помещение (рис. 6, а и b). Эта разделяющая стена состоит из шести межколонных пространств, в середине которых прорезаны окна. В эти стены и была встроена «библиотека» (от нее и в самом деле осталось две ниши), а каталог свитков красовался на внешней стене (Ханс Вольфганг Мюллер «Архитектура древнего Египта», в: С. Ллойд, X.В. Мюллер, Р. Мартин «Доримская средиземноморская архитектура», итал. перевод, Electa editrice, Милан 1972, pp. 172-173). Следовательно, «библиотека» храма в Эдфу тоже ὁμότοιχος — как определяет Диодор библиотеку Рамессеума — по отношению к большому залу-гипостилю, и в то же время это — стена, в которую встроена библиотека. Такой смысл и вкладывает Диодор в выражение, которое употребляет по поводу «священной библиотеки» и того, что она ὁμότοιχος относительно зала триклиниев.
Обе «библиотеки» — та, что в храме Гора в Эдфу, и та, что в Рамессеуме, — имеют, скорее всего, сходные структуру и функции, если учесть удивительную повторяемость подобных архитектурных планировок. Не зря Милкау настаивал на понятии «Tempel-bibliothek» как непременного атрибута храма. Именно поэтому, потому, что речь шла более всего о свитках, относящихся к культу, их не могло быть сколько угодно. Возле ниши в храме Гора перечисляются тридцать семь заглавий: это дает представление о масштабах. Нет смысла, даже под этим углом зрения, предполагать библиотечный зал или, того пуще, библиотеку, состоящую из нескольких залов.
Храм Гора в Эдфу был при Птолемеях совершенно перестроен, но согласуясь с первоначальным планом. То, что такой памятник, как мавзолей Рамзеса, одно крыло которого было изнутри настолько похоже на Мусей, мог послужить моделью для архитекторов, работавших над царским комплексом Птолемеев, представляется явлением аналогичным и весьма вероятным. Это согласуется также с идеей смешения с побежденными, которую первым внедрил сам Александр, начавший строительство царского комплекса (Диодор, XVII, 52, 4). Разве не очевиден выбор — принять модель архитектуры фараонов, в особенности ту, в которой существует связь царский дворец — библиотека — Сома?
Рис. 6. План храма Гора в Эдфу
10
«Сома» Рамзеса
Что до «Сомы» Рамзеса, то из той тайны, которая ее окружает, становится ясно, что тело фараона находилось в каком-то секретном месте. Тайна царских захоронений не удивляет. Диодор сообщает о других подобных случаях, связанных с какими-то другими причинами. Например, описав, скольких человеческих сил и труда стоило строительство пирамид, он замечает:
Хотя оба царя /Хеопс и Хефрен/ велели выстроить их как свои гробницы, ни тот, ни другой не был там погребен. На самом деле народ, из-за страданий, какие он претерпел во время строительства, и по причине жестокого и неистового нрава этих правителей, был полон гнева и угрожал растерзать их тела в клочья и выбросить из гробниц на поругание. Поэтому оба велели похоронить себя тайно, в некоем скрытом месте. (I, 64, 4-6)