– Этна! – шептал он. – Этна!
С ним почти неуловимо произошла перемена: слабость и обреченность оставили его. Он стоял прямо и твердо, мускулы красиво выделялись на его тощем костяке в напряжении силы.
Лицо его тоже изменилось. В нем чувствовалась мощь.
Темные глаза горели глубоким огнем, пылали нечеловеческим светом, пока наконец не стало казаться, что вся его голова увенчана странным нимбом.
На один момент лицо Дэвида Хита стало лицом бога.
– Этна! – сказал он.
И она пришла.
Из синей тьмы, из туманов она плыла, изгибаясь, к землянину. Ее тело состояло из сверкающего воздуха, мягких капель тумана, воплощенное и окрашенное той силой, что была в Хите. Она была совсем юной, не старше девятнадцати, с розовым оттенком земного солнца на щеках, глаза были большие и блестящие, как у ребенка, тело гладкое, с нежной девичьей угловатостью.
Впервые я увидел ее, когда она спускалась по трапу, чтобы в первый раз увидеть Венеру, и ветер трепал ее волосы и играл с ними, и она шла легко и весело, как жеребенок по утру весной. Легкость и веселость всегда, даже когда она шла к своей смерти.
Туманная фигура улыбалась и протягивала руки.
Лицо ее было лицом женщины, нашедшей любовь и с нею весь мир.
Она все ближе и ближе подплывала к Хиту, и землянин протянул руки, чтобы коснуться ее.
Мгновение – и она исчезла.
Хит упал на перила и долго оставался в таком положении. В нем теперь не было бога, не было силы.
Он был, как пламя, внезапно вспыхнувшее и умершее в осыпающемся пепле. Глаза его были закрыты, из-под ресниц бежали слезы.
В сырой темноте комнаты никто не шевелился.
– Я не смог идти дальше в Лунный Огонь, – сказал Хит.
Через некоторое время он заставил себя выпрямиться и пошел к крыльцу, держась за перила и ощупывая путь, как это делает слепой. Он спустился по четырем ступеням на подгибающихся ногах, и грязь тропы обдала теплом его лодыжки. Он прошел между рядами плетеных и обмазанных грязью хижин – сломанное чучело человека, бредущее в ночи чуждого мира.
Он свернул на тропу, ведущую в гавань. Его ноги поскользнулись в глубокой грязи, и он упал лицом вниз.
Он попытался встать, но это ему не удалось, и он остался лежать, все глубже погружаясь в черную, липкую грязь. Маленький дракон сидел на его плече, клевал его, кричал, но Хит не слышал.
Он не знал, что через несколько секунд чужак с Высоких Плато поднял его из грязи – его и дракона – и понес вниз, к темнеющему морю.
Глава 2
ИЗУМРУДНЫЙ ПАРУС
Женский голос произнес:
– Дай мне чашку.
Хит почувствовал, что его голову подняли, а затем в его глотку полилась огненная жидкость с резким вкусом венерианского кофе. Он проснулся, как всегда борясь со страхом и реальностью, судорожно вздохнул и открыл глаза, Он лежал на собственной койке, в своей кабине, на борту “Этны”. Напротив него сидел на резном сундучке высокий венерианец, наклонив голову под низкой красной аркой палубы. Рядом с Хитом стояла женщина и глядела на него.
Все еще была ночь; грязь, облепившая тело Хита, была еще влажной. “Как видно, они быстро работали,подумал он, – доставляя его сюда”.
Маленький дракон улегся на своем насесте – на плече Хита и, вытянув чешуйчатую шею, следил за посетителями.
– Теперь ты можешь разговаривать? – спросил незнакомец.
Хит пожал плечами. Он внимательно рассматривал женщину. Она была высока, но не слишком, молода, но не слишком. Тело ее было таким же, как у всякой женщины этого типа, широкоплечее и длинноногое, и она свободно и красиво двигалась. Одета она была в короткую тунику из шелка бессмертного паука, очень подходящую к ее мягким и кудрявым волосам, падавшим на спину,блестящее чистое серебро с легким намеком на цвет.
Лицо ее было из тех, какие мужчины не скоро забывают. Щедро вылепленное природой, оно было создано для выражения прекрасных женских чувств. Но с ним что-то случилось: появилось выражение одновременно злобное, горькое и унылое, взгляд был потерянным и испуганным.
Хит смутно вспомнил день, когда ему захотелось бы решить загадку этого противоречивого лица. Далекий день, еще до появления Этны.
Он спросил, обращаясь к обоим:
– Кто вы и что вам от меня надо?
Затем он уставился прямо на мужчину со странным взглядом, выражая к нему черную ненависть.
– Мало ты издевался надо мной у Карлуны.
– Я только хотел увериться в тебе, – возразил незнакомец. – Убедиться, что ты не солгал насчет Лунного Огня.
Он наклонился вперед, сузив глаза и сверля ими Хита. Он сидел напряженно, тело его изогнулось как лук. При свете фонаря его красивое лицо со шрамами слегка подергивалось.
“Мужик спешит, – подумал Хит, – что-то ему поджаривает бока”.
– А что тебе до этого? – спросил он.
Это был глупый вопрос. Хит уже понял, что происходит. Все его существо звало к отступлению.
Незнакомец не ответил прямо. Он сказал:
– Ты слышал о Культе Стражей Лунных Тайн?