Водитель кивает и отъезжает. На низкой скорости он поворачивает к порту и останавливается только тогда, когда ему велит Фрэнк.
«Rolls-Royce» тормозит в тени товарных высоких контейнеров. Похоже, Фрэнк выбрал это место не просто так. Отсюда отлично просматривается вид на корабль. Я не свожу глаз с белоснежной двухъярусной яхты, пришвартованной у причала. Среди грузовых судов она выделяется своей роскошью и размахом.
На первый взгляд может показаться, что на ее борту никого нет, и ничего не происходит. Но в какой-то момент на верхней палубе проносятся несколько движущихся темных силуэтов. Вскоре они исчезают в отсеке рядом с рулевым колесом.
Боковым зрением я замечаю, как Фрэнк достает из внутреннего кармана портсигар. Он опускает окно со своей стороны, чтобы выдохнуть густую струю дыма наружу. В салоне стоит такая тишина, что я слышу, как потрескивает в сигаре табак, пока Фрэнк делает очередную затяжку.
Минуты начинают тянуться в томительном ожидании. Я вздрагиваю, когда затянувшееся молчание прерывает звонок телефона. Фрэнк берет трубку, и на том конце линии раздается голос Киллиана:
– Отец, здесь никого нет. Похоже, это была ловушка. Мы возвращаемся.
В этот момент раздается рев двигателя и визг шин. Я оборачиваюсь на резкий звук, и мой живот сжимается. На высокой скорости прямо на нас мчится черный внедорожник с выключенными фарами. За долю секунды я узнаю эту машину и перевожу испуганный взгляд на Фрэнка:
– Эта та машина…
Мне не удается закончить фразу, потому что в следующее мгновение внедорожник равняется с «Rolls-Royce». Его боковое стекло опущено, и словно в замедленной съемке из окна высовывается дуло автомата. Повисшую утреннюю тишину разрывает пронзительный грохот, в воздухе мелькают вспышки от выстрелов.
Автоматная очередь моментально выдергивает меня из временного оцепенения.
Мой инстинкт самосохранения заставляет меня обхватить голову руками и согнуться пополам. Каждой клеткой тела я чувствую, как раскаленный металл проносится от меня в смертельно опасной близости. Я зажмуриваюсь и сжимаю губы, чтобы подавить отчаянный вопль.
Сколько раз моя жизнь будет висеть на тонкой нити от смерти? Сколько раз мне нужно взглянуть в лицо настоящей опасности, чтобы все закончилось? Это просто чудо, что я до сих пор осталась жива, а моему рассудку удалось уцелеть.
От череды грохочущих выстрелов стоит звон в ушах. Я медленно раскрываю глаза и сквозь пелену вижу, как Фрэнк падает на сиденье рядом со мной. На его пиджаке и белой рубашке начинает расползаться красное пятно. Фрэнк прижимает руку к шее, и сквозь его пальцы просачивается густая кровь.
После этого я бросаю взгляд на водителя. Он неподвижно лежит, упав грудью на руль. У него не хватает половины головы, и тошнота поступает к моему горлу при виде мозгов, разбрызганных по лобовому стеклу.
Он умер. И это третья смерть, которую я наблюдаю за последние двадцать четыре часа.
Прочь! Беги прочь отсюда!
Жду, когда выстрелы прекращаются. В ушах по-прежнему застывает пронзительный звон, но мне удается услышать, как машина с убийцами с визгом уезжает. Я смотрю на полуопущенное окно. Его стекло покрыто сетью трещин, между которыми застряло несколько пуль.
Прочь! Беги прочь!
Сдерживая слезы, я перемещаюсь к дверце с моей стороны и хватаюсь за ручку. До моих ушей доносится щелчок, и волна адреналина пронзает мое сердце. У меня появился шанс сбежать.
Я медленно открываю дверь, хотя все внутри меня кричит, чтобы я действовала быстро. Выбираюсь наружу, и как только моя нога касается асфальта, слышу приглушенный голос:
– Отец… Отец! Ты меня слышишь?
Обернувшись, я вижу, как на полу машины лежит телефон. Его разбитый экран забрызган кровью, но мне удается прочитать на нем имя «Киллиан».
– Отец! – снова разносится крик из динамика. – Ответь! Что случилось?
Я смотрю на Фрэнка. Он весь в крови. Его грудь тяжело вздымается и опускается. По его лицу стекает пот, перемешанный с кровью, когда Фрэнк одной рукой прижимает руку к шее, а другой пытается дотянуться до телефона.
Но спустя мгновение его рука безвольно опускается в знак поражения, а тело сотрясается от лихорадочной дрожи.
Потрясенным взглядом я смотрю, как его губы едва шевелятся. Его безнадежный вид заставляет меня прийти в себя и действовать быстро.Здесь и сейчас.
Я забираюсь обратно в машину и склоняюсь над Фрэнком. Отодвигаю от его шеи руку, чтобы осмотреть ранение. Кровь хлещет из раны тонкой струйкой и забрызгивает все пространство вокруг. Она попадает на толстовку, и я опускаю взгляд, увидев, как на ткани появилось красное пятно.