Сон снова трансформируется в нечто тёмное, удушающее, затягивающее в зыбкую черноту.
Рей оборачивается медленно, слишком медленно, ведь она знает — помнит — что именно ей предстоит увидеть.
Ей кажется, что Кайло не дышит.
Шаг, второй, третий — она идёт, словно на эшафот, не силах заставить себя двигаться быстрее, ведь если он действительно… нет, даже во сне она не может заставить себя подумать об этом.
Время растягивается. Сознание играет с ней, мысли в голове сливаются в бесконечно-громкое «нет», и когда она опускается перед ним на колени, когда сжимает тёплую, но такую неживую ладонь в одеревеневших пальцах, Кайло делает последний, еле слышный вдох.
Рей повторяет «нет» так часто, что в какой-то момент перестаёт понимать значение этого слова. Она дёргает Кайло за руку, тормошит его неподвижное тело, но он мёртв, мертвее некуда, иначе он никогда бы не позволил ей утонуть в этом бесконечном, всепоглощающем чувстве боли, ужаса и одиночества.
— Кайло, пожалуйста.
Она хрипит, краешком сознания удивляясь скрипучести собственного голоса; всхлипывает, не обращая внимания на горячие слёзы, стекающие по лицу и капающие на пропитанную кровью бледную кожу.
— Не уходи.
Кровь под её пальцами горячая, липкая, и её так много, ужасно много, отчего в мгновение ока руки Рей по локоть измазываются в густой, тягучей жидкости, которая льётся наружу сквозь глубокие порезы, покидая стремительно остывающее тело и разливаясь лужей под её коленями.
— Бееен. — Сквозь стиснутые зубы тянет она, пытаясь выдернуть его из тьмы небытия. — Вернись!
Его красивые, пухлые губы, которые она целовала столько раз, что и не сосчитать, синеют на глазах, и Рей тянется к ним, захлёбываясь слезами.
— Даже, блять, не вздумай умирать. Слышишь меня?
Она целует его снова и снова, касается остывающих губ языком, пытается углубить поцелуй, вдохнуть в него жизнь, отдать взамен свою, если потребуется, но Кайло не шелохнётся. Он не отвечает — а ведь никогда прежде он не оставался равнодушным к её поцелуям — и это становится последней каплей: Рей кричит до тех пор, пока не перестаёт существовать.
***
Она просыпается резко, и в первые несколько секунд не может понять, отчего сердце заходится галопом, но вскоре вспоминает проклятущий сон и яростно лупит себя по мокрым щекам, пытаясь выкинуть из головы видение… нет, даже в мыслях она не может произнести эти слова.
— Рей?
Она вздрагивает, услышав этот глубокий, хриплый ото сна голос, и мгновенно расслабляется, утыкаясь носом в его грудь. Конечно, он рядом. Кайло жив; он не оставил её, как и обещал, так почему же эти трёклятые кошмары не прекратят изводить её?
За окном ещё совсем темно, и лицо Кайло скрыто неясной тенью, но Рей цепляется за него, окунается в его аромат и впивается в него отчаянным поцелуем. Ей нужно почувствовать хоть что-то, иначе она попросту сойдёт с ума.
Кайло с лёгкостью подминает её под себя, и вскоре Рей начинает задыхаться под его натиском, но не отстраняется ни на секунду, утопая в головокружительных ощущениях. От его прикосновений в голове у неё взрываются умопомрачительные фейерверки, вдоль позвоночника несутся толпы мурашек, в животе оживают щекочущие бабочки, и Рей плавится, тает, умирает от переполнявших её чувств.
Он жив, жив, жив!
Она вжимается в Кайло, обнимает его изо всех сил, но внезапно вспоминает о том, что ещё совсем недавно боялась притронуться к нему, опасаясь причинить ещё больше боли, ведь раны на его теле заживали так долго… А следом приходят воспоминания о том, как врачи дважды вытаскивали его с того света, буквально силой оттаскивая её от угасающего тела. Перед глазами всплывает его посеревшее лицо, в ярком, ослепительном свете ламп реанимационного отделения кажущееся неживым: впервые увидев его таким она едва не потеряла сознание. Рей старается выкинуть из головы ужасы, которыми обернулась та ночь, старается не думать об этом изо всех сил, и всё же кровавые картинки будто впечатались в сетчатку, словно вытатуировались на подкорке. Шрамы на теле Кайло превратились в тонкие розовые полосочки, шрам на его лице со временем стал едва заметен, но шрамы в её сознании никак не желают исчезать.
Проклятье!
Её начинает трясти, и Кайло отстраняется, с нескрываемым беспокойством заглядывая ей в глаза, хотя Рей изо всех сил пытается отвести взгляд, не желая топить в этом проклятом болоте и его тоже.
— Рей.
В его голосе сквозит тревога, и Рей чувствует, как предательские слёзы стекают с уголков глаз прямо в уши. От Кайло, как обычно, ничего скрыть не получается.
— Посмотри на меня, — просит он, и когда Рей упрямо отводит глаза, обхватывает рукой её подбородок, вынуждая Рей встретить его взгляд. — Я рядом, слышишь?
Она кивает, не замечая, в какой момент начинает реветь, как ребёнок; Рей не знает, когда именно её начинает накрывать неумолимо надвигающаяся истерика, чувствуя только, как Кайло прижимает её к себе так крепко, что у неё едва не трещат рёбра, но от этих объятий сразу же становится легче дышать. Вскоре слёзы высыхают, на сердце воцаряется спокойствие, и Рей, наконец-то, может мыслить трезво.
— Снова кошмары. — Кайло не спрашивает, но Рей всё равно утвердительно кивает.
Он снова нависает над ней, целует её в лоб, в мокрые веки и щёки; осыпает поцелуями её шею и голые плечи; впивается в губы до тех пор, пока она не начинает задыхаться.
— Пожалуйста, Кайло, — хнычет она, умоляя его о том, что нужно им обоим больше всего на свете.
Они занимаются любовью, упиваясь друг другом медленно и нежно, и вскоре Рей забывает обо всём на свете. В лёгких не хватает воздуха, губы горят от поцелуев, всё её тело объято пламенем. В какой-то момент что-то глубоко внутри неё ломается, разбивается вдребезги, впервые за долгое время она чувствует, что тьма, поселившаяся в подсознании, наконец-то осталась позади.
— Я люблю тебя, — частит она, покрывая поцелуями его лицо, шею, плечи, скользит языком по шрамам на его груди. Всё внутри неё поёт от понимания одной простой, но такой важной мысли: Кайло жив. С ним всё в порядке, с ними обоими всё в порядке, и Рей с кристальной чёткостью понимает: никто и ничто больше не сможет встать между ними. — Люблю тебя.
Рей и без слов знает об ответных чувствах Кайло, и тем не менее он вторит ей, заставляя её терять голову от умопомрачительных ощущений.
Она разрывается на части от счастья, любви, нежности. Она умирает, и в следующую секунду воскресает от чувства наполненности, нужности, принадлежности. Ей хочется, чтобы эти мгновения длились вечно и никогда не заканчивались.
Когда-то давно он стал её миром. Он стал её солнцем, вокруг которого вращалась вся её жизнь, и теперь, спустя океаны боли, горечи, и всевозможных испытаний, он остаётся её якорем, удерживающим от падения. Он остаётся её вселенной, целой галактикой; важнее него для неё не существует ничего на свете. Рей помыслить не может, чем бы обернулась её жизнь, не будь в ней его.
Рей засыпает, уткнувшись в его шею. В эту ночь, как и во все последующие, кошмары ей больше не снятся.