– Суп на сколько человек варить, на пятерых? Я не поняла, вы остаётесь или уходите? Или собираетесь, но остаётесь.
Васька-гитлер расплылся в улыбке: ему понравилась Надина формулировка. Ему вообще всё в ней нравилось. Так ловко перевела рельсы. Ребята поторопились, а сейчас как раз можно дать задний ход.
Витя с Олегом поняли намёк, как по команде перестали собираться. Но Гордеев демарша не простил.
– Хотят, пусть едут. Насильно никого не держу. И алкоголя в группе не будет, иначе сопьёмся. Двадцать пятого Татьянин день, потом февраль: десятого – Кудесы, день домового; четырнадцатого – день Святого Валентина; пятнадцатого – Сретение; двадцать третьего День защитника Отечества, двадцать четвёртого Велесов день, потом сразу масленица, потом сразу пасха, а через неделю Красная горка…
– Не сразу. Пасха в апреле. А Красная горка вообще пятого мая, – сказала Надя. – Все поняли? В следующий поход всем принести «Алка-Зельтцер».
– Да ты чего, Надёк? Шипучку пьёшь? И часто? – удивился Лось. – Отстаёшь от жизни. Пей лучше Bayer, состав аналогичный, но… в общем, сама поймёшь.
Надя отчего-то покраснела. Представила, наверное, как пьёт «шипучку». И снова все умирали со смеху…
Четвёрка молча надевала лыжи.
– Дорогу-то найдёте? – не выдержал Гордеев.
– А чего её искать? По лыжне доедем. Юлька с Любой знают.
– Ну, не буду вас уговаривать, вольному воля. Идите-ка сюда. – Гордеев вытащил карту и показал «отъезжающим» ориентиры, где и куда сворачивать. Лыжней в лесу много, а он хотел, чтобы ребята дошли до станции и сели в электричку. Если им приспичило.
Проехав метров пятьдесят, все четверо не сговариваясь свернули на поперечную лыжню. На станцию они всегда успеют, светло ещё. И чего Гордей привязался, дорогу показывал… Ясно же, что они больше к нему не придут. И девчонки.
– Соболятники отбыли на зимний промысел, – прокомментировал Васька-гитлер. И оказался как никогда прав.
Часть 15
Зимний промысел
После того, как четверо демонстративно покинули группу и не остались даже обедать, в группе они больше не появлялись: ни Люба с Юлей, ни Витя с Олегом. Телефоны девчонок у Гордеева были, но он не звонил. Кланяться ещё соплюхам.
Дорогу он им объяснил-растолковал, по лыжне доедут нормально. Да и светло, темнеть не скоро начнёт. Гордеев не предполагал, что «соплюхи» решили компенсировать мальчишкам неудавшийся поход и потащили их к Мунтянам. Дорогу они помнили не очень хорошо, но там лыжня есть, доберутся.
Исчезнув из поля зрения группы, сделали круг и вернулись, и нашли ту лыжню – занесённую снегом, едва заметную, но разглядеть всё-таки можно. Два раза сворачивали не туда и возвращались назад, третий раз пропустили поворот, и снова пришлось вернуться. На вопрос: «Долго ещё идти?» Люба и Юля отвечали уклончиво: «Не очень».
Когда наконец добрались до лагеря, ребята сильно устали: не привыкли столько ходить, да и рюкзаки тяжёлые, а у девчонок лёгкие. Марита хлопотала, всплёскивала руками, стаскивала с гостей куртки, не знала куда посадить, чем угостить. Водку они отдали Ивану, он взял, одну бутылку откупорил, поставил на стол. Девчонки достали бутерброды, Марита замахала на них руками: «Кто ж с мороза холодное ест? У пе́чи погрейтеся пока, я мяска нажарю».
За занавеской зашкворчало-зашипело раскалённое масло, вкусно запахло.
– Ну, за встречу! – Иван налил стаканы на четверть, девчонкам плеснул на донышко. Они выпили, поморщились, заулыбались.
– За молодёжь! За вас! – Иван налил стаканы снова.
Марита вынесла из-за занавески поднос с дымящимся мясом.
– За хозяйку дома! За Марютку!
Откусывая от отбивной (Марита ножей не дала и гарнир не дала, но так даже вкуснее), девчонки рассказывали, как их оскорбили в группе, сказали, что у них нет совести и много чего сказали, и как они уехали от них.
– Уехали, и ладно. И будет вам.
– Гордеев на нас наорал, за водку. Не нравится, не пей, а орать-то зачем? А все молчат. Слушаются его, как бараны.
– Бараны это хорошо, с баранами всегда договориться можно. Или не договариваться, просто зарезать. Он не поймёт ничего, баран-то.
– Иван! Оставил бы ребят в покое, не видишь, устали, – остановила брата Марита. – Две рюмки выпьешь, а языком метёшь как с двух вёдер.
Иван махнул рукой, замолчал. Налил себе ещё, зажевал мясом. Посмотрел сочувственно на ребят.
– Загнали они вас… Сами едут не торопятся, а вы, значит, вперед всех прибежали?
– Мы не бежали, мы нормально шли… И никто за нами не едет, они вообще не знают, что мы к вам… Мы Гордею сказали, что домой поедем, иначе бы не отпустил. Царёк какой нашёлся. Мы с ним больше не пойдём, сами кататься будем.