— Ну знаешь что, милая моя, ты, конечно, маленькая, за свои поступки вроде как не отвечаешь. Но ты тоже не забывайся!
Он повернулся, и Таня увидела стену, одетую в светло-зелёный пиджак, и стена эта уходила. Огромный, стало быть, обиделся на Таню, не желал с ней больше разговаривать. Очень ловко придумано!
Тогда она крикнула своё главное оружие:
— Я всем расскажу, что вы его убили!
— Кому ты расскажешь и кого я убил?
— Живого экскаватора, вот кого! А расскажу всей школе!
— Школе? Что за школа?
— В которой ваш Слава учится! И в которой я учусь! Вот скажу, полюбуйтесь, какой у него отец, у Славки Шаландина! Я юнкор, вы это не забывайте!
Огромный засмеялся ей в ответ. Но какой-то смех у него был не очень уверенный, не очень… Жидкий смешок!
— Тогда уж не отговоритесь, что он списанный!
К подъезду подошли две женщины, и они как-то слишком долго возились у дверей. Потому что им было любопытно, о чём это Таня спорит с Огромным. Тут, наверное, каждому было известно, что он настоящий директор.
— А вот интересно, твой отец знает, где ты сейчас находишься? — спросил Огромный строго, а вернее, сердито. Он хотел победить Таню и не мог. — Знает, чем ты тут занимаешься? Как со взрослыми разговариваешь?!
— Нет, не знает. Но когда я ему расскажу, он меня не будет ругать! Потому что он… — Таня хотела крикнуть: «Не такой, как вы». Не крикнула, конечно, сдержалась.
Вдруг она услышала смех из поднебесья. Но опять смеялся Огромный не очень уверенно:
— Ладно. Мы с тобой поняли друг друга… Я проверю этот вопрос. И экскаватор мы вывезем, не дело ему там стоять, ты права, спасибо, что подсказала…
Ему хотелось спустить всё, как говорится, на тормозах: мол, вроде — да, конечно, дело важное… чтобы только от смеха не помереть!
Ну уж нет, дорогой небоскрёб. Не для того Таня столько страхов преодолела!
— А вы когда его увезёте? Имейте в виду, его ограбить могут.
— Кто «ограбить»?
— Браконьеры… Мы защитили один раз, а в другой — мало ли что получится!
— Надо же! — Он усмехнулся. Он крепко держался за своё весёлое настроение.
— Если его ограбят, отвечать будете вы!
— Перед кем же это ещё? — очень ему хотелось пошутить, да не получалось ничего, злость его донимала.
— Перед кем? Перед всей школой!
По хорошо знакомой дороге они шли к поляне, где стоял «экс». Было утро, пасмурное, тихое и не птичье такое — молчаливое. Как раз очень подходящее для передачи мыслей на расстоянии, как Таня говорила.
Дело в том, что Алёшка ничего не знал про её разговор с Огромным. Он когда пришёл с двумя пачками «Бородино», Таня спокойно сидела за столиком на том же месте.
— Не будем его ждать, этого… — Таня чуть не проговорилась: «Огромного».
— А как же?
— Наколдую при помощи твоих солнечных часов.
Такое любой человек мог сказать, любой, но только не Таня. Что-то здесь произошло — это Алёшка учувствовал. Какой-то невидимка третьим сидел у них за столом!
Таня спокойно развернула мороженое. Алёшка много раз видел, как она это делает: аккуратно, серьёзно, как будто для неё и дела не было важней.
Молча за этим чужим столом они съели свои порции. Алёшка незаметно посмотрел на часы с глазастой совой — минут сорок прошло, не больше.
— Возьми бумажку, — сказала Таня, — не бросай здесь. По пути выкинем.
— По какому пути?
— Домой.
Уже в лифте она сказала:
— И запомни, пожалуйста, Алёша. Бывает хвастовство, а бывает колдовство. — Эту фразу она долго лелеяла, всю дорогу. — Хочешь узнать кое-что интересное, будь завтра в десять на нашем месте.
Это, значит, около старой берёзы… Другие деревья вокруг их дома были городские, посаженные самими жильцами, и породы тополиной — чтобы быстрее выросли. Только берёза осталась от прошлых времён, когда здесь ещё ни этого дома не было, ни этих улиц, а была какая-то другая жизнь. Никто не знал, какая, только она знала…
И вот пасмурным, нептичьим утром они шли к «эксу». Таня надеялась прийти туда, походить вокруг, пошептаться с деревьями, чтобы совсем Алёшку запутать. А потом, когда приедут за «эксом», спрятаться в кусты. Ей Огромный обещал, что приедут в первой половине дня. «Это во сколько?» — спросила Таня требовательно. «Ну, часов в двенадцать!» — ответил он ворчливо.
Однако у Огромного со временем что-то было неправильно. В тот раз должен был явиться через полтора часа, явился через двадцать минут. Сказал, что за «эксом» приедут в двенадцать, а приехали в пол-одиннадцатого. Когда Таня и Алёшка лишь подходили к поляне, они услышали приближающийся рёв очень сильного грузовика. Невольно и словно по команде отступили к краю дороги, вернее, просто в деревья отошли — мимо них проехала машина, у которой вместо кузова была такая площадка-платформа. На ней стоял «экс»! Он был задумчив, ничто в лице его не изменилось… Только одно изменилось, что в кабинке сидел дядя Саша Закраин!