— Сперва, ШП, тайна лифта, потом, ШП, тайна для тебя.
Тут и лифт подошёл. Алёшка шагнул в кабинку, Таня за ним, ШП, которого никто не приглашал, остался стоять на площадке первого этажа.
Алёшка уверенно толкнул дверь своей квартиры, будто и не запирал её, дверь, как ни странно, отворилась. В комнате, аккуратно сложив руки на коленях, сидела… та самая девочка! Увидела Танино лицо и невольно рассмеялась.
— Отгадаешь? — победоносно спросил Алёшка. — Вот тебе и новый физический закон. Можно по природоведению проходить.
И тут в дверь позвонили, Алёшка открыл — опять девочка в белом платье, в красных туфлях, с синим, не по возрасту глупым бантом!
— Так вы это?.. Вас двое? — И Таня сама засмеялась на свой вопрос.
— Мы в лагере вместе были, — сказал Алёшка. — Это Ирина, а это Марина.
— Всё правильно, — сказала одна из сестёр, — только наоборот.
Они были просто до ужаса похожи, хотя… если приглядеться…
— Я для того и одежду им такую полоумную велел надеть, — сказал Алёшка. — Чтобы она ШП в глаза бросалась.
— Только не велел, а попросил, — уточнила одна из сестёр. — А почему ты нам молчать велел?
— Только не велел, а попросил, — усмехнулся Алёшка. — Потому что у вас голоса разные.
Да, тут уж ничего не скажешь: Алёшка буквально всё предусмотрел — вот действительно настоящий умный учёный. У сестёр глаза светились прямо будто фары у автобусов. Да и у Тани, наверное, тоже…
Потом очень неплохо они попили чаю с земляничным печеньем, сыграли партию в детскую рулетку. Что там говорить, пока всё шло отлично!
Потом позвонили ШП, чтобы тот поднялся к Тане на шестнадцатый этаж для якобы получения инструкции дополнительного задания, а сёстры в это время спокойно улизнули домой.
Но вот дальше пошло у них не очень хорошо. Без толку Таня и Алёшка ждали двое суток. ШП… то ли не был таким уж замечательным шпионом, то ли ему не везло, то ли просто он не умел выполнять честные задания, но факт, что у него буквально ничего не получалось. В лифте между тем появилась ещё одна надпись:
— Что это за «танья»? — сердито спросила Таня.
— Притяжательное местоимение, — Алёшка пожал плечами, — медведь — медвежья, лиса — лисья, Таня — танья… Давай бросим это дело, а? Сидим тут, даже на прудики ни разу не вырвались. А потом погода испортится!
Но Таня точно знала, что не бросит. Во-первых, не хотелось уступать, во-вторых, противно было, что какой-то гад портит лифт. И обидно: Лифтина-то бедная, что ли, нанималась такие оскорбления терпеть! Только говорить было неудобно, что она Лифтину жалеет. Ведь любой скажет: во глупая!
— В общем, так, Алёша. Не хочешь, не делай!
— Почему не хочешь-то?.. Я придумал, как ШП заставить, а теперь сразу «не хочешь»!
Хотя, по-честному, Алёшка и правда не хотел. Но ещё больше он не хотел с Таней ссориться.
С нею это случалось редко, а всё-таки случалось: нападали на Смелую Таню Лень и Грусть. Дед Володя на службе и мама на службе. Алёшка исчез куда-то по своим научным делам. Вот и грустит Таня, вот и ленится. Но такая хорошая эта лень и такая счастливая грусть, какие бывают только летом, в каникулы, когда времени у тебя сколько хочешь, когда у тебя свобода. И никто слова не скажет, и ты сама не мучаешься, что сидишь вот, ничего не делая, а ещё ведь история не учена и математика…
Так и грустила Таня — со спокойной душой. С воздушного балкона, как всегда, видно было далеко. И ветерок дул спокойный, тёплый, чистый. На шестнадцатом этаже, то есть, проще говоря, в небесах, всегда ветер. На землю спустишься, глядишь: ни ветерочка, жара с духотой, да ещё и автобусами пахнет. А на небе всегда просторно, прохладно, облака плывут.
Таня смотрела на лес, который зеленел на той стороне оврага — то тёмными елями, то светлой берёзовой листвою, то белёсой, как сквозь папиросную бумагу, зеленью ольхи. Там они нашли спящий экскаватор… Теперь «эксик» далеко, на другом конце Москвы. Грызёт щебёнку, закусывает землёй с песочком и радуется. А Таня радуется, что он радуется! Как-нибудь они туда соберутся с Алёшкой…
И тут вдруг: эге! А ведь это Таня идёт Рыжикова… Да, Рыжикова Таня, собственной персоной. Таня Смелая её теперь очень хорошо изучила. Даже узнавала с такой космической высоты.
Быстро Таня выскочила на лестницу, нажала лифт: «Скорей ты ползи, черепашка несчастная!»
Успела она вовремя. Выскочила внизу из лифта — ещё никого. Двери лифтовые закрылись, и тут вошла Рыжикова. Таня как ни в чём не бывало нажала кнопку: