Где таилась она, эта мысль, которая возносит и соединяет нас, делает нас своими двигателями, которая превращает природу в науку, пусть еще скрытую в самых далеких тайниках. Она есть, была и будет, ибо она не во времени. И среди нас появляются время от времени ясновидящие, в которых она вдруг вспыхивает, показывает им мир, а затем погасает под давлением масс, время которых еще не пришло. Бывали случаи, когда среди прошлых поколений появлялся вдруг преждевременный разум, чтобы все же погибнуть.
Из маленького мозга этой головки тянулись когда-то первые нити ко всем границам его тела. Мозг учил его, что гораздо выгоднее поджидать благоприятного случая, чем сразу бросаться на добычу, и оно постепенно научилось сдерживать свои нервы, пускать их в ход лишь в тот момент, когда это наверняка приводило к желанной цели.
Так постепенно от поколения к поколению развивался орган, предназначенный для восприятия всего существующего в природе и объединения бесконечного в одно стройное единое, в котором просыпается сознание собственного «я».
Благо же нам, что твой маленький череп не погиб! Мозг твой был слишком развит для своего времени!»
Голос смолк, и Кино не слышал больше ничего. Хотя кругом все было ясно, он видел, что вокруг были не гора, не море, не лес, а нечто более равномерное, какие-то то зеленые, то желтые полосы. А через них длинный прямой путь. Раскаты грома приближались.
Что это такое? Неужели на сушу вышел страшный Пифон? С поразительной быстротой надвигалось какое-то ужасное животное. В голове его сверкал огонь, из пасти его выходило дыхание, подобное облаку над горой… Он еще ни разу не видел ни одного ящера такой длины, ни одной змеи, которая неслась бы с такой быстротой. Не ожила ли изрыгающая огонь гора и двинулась по земле? Это животное жило у Красной Змеи. Теперь оно несется мимо, а Кино сидит на нем и несется вместе с ним. Он не боялся больше, он чувствовал себя большим и сильным… животное подчинялось ему, оно остановится там, где Кино захочет… ни один ящер не догонит его… Но здесь и не было ящеров.
Из темноты на него смотрели яркие глаза. Нет, это звезда, Красная Звезда, чем кроткий свет говорит: тебя приветствует будущее.
Колющая боль пробежала по телу Кино, и он снова начал дышать. Воздух становился чище. На нем по-прежнему лежала тяжелая плотная оболочка. Он отряхнулся, и день заглянул ему в глаза. Там, где светила звезда, он увидел теперь широкую огненную голову. Пепел слетел с его шкуры… он был свободен. Змеиная долина превратилась в огненное море, горы совсем преобразились.
Осторожно он начал искать обратный путь. Он отправился на поиски луга, где перед этим жужжали пчелы. Он сразу узнал скалы и то место, где раньше был луг. Но другой ручей, грязный и сырой, журчал теперь по-новому руслу, из земли и щебня не выглядывали больше цветочные глазки, пчелы и бабочки не играли в лучах солнца.
Кино решил взобраться на скалы, чтобы посмотреть, как лучше перебраться через теплое море. Для него, голодного и усталого, этот путь был труден. Взобравшись на последний обломок скалы, он страшно испугался. Куда исчезли зеленые луга, леса, покатые холмы, горы? Глухо ревел прибой бушующего моря. А на востоке все было уничтожено, залито водой, превратилось в какое-то болото. Далее Кино ничего не мог видеть… там плыли и белые, и серые, и черные яблоки, которые начинали отливать красноватым цветом, когда ветер гнал их над огненным морем.
Глава 15
Огонь
Чтобы попасть в родимый лес, Кино необходимо было свернуть вправо. Но до поворота пришлось пройти порядочный кусок пути сначала среди кустов, затем по равнине, поросшей травой. С трудом он нашел себе кое-какую пищу и немного воды. В том месте, где скалы становились ниже, он решил переждать ночь; смертельно усталый забрался в одну из ям и заснул.
Когда он, немного отдохнувший, выполз из своего убежища, то увидел, что уже наступила ночь. Небо было чисто. В нем опять стояла красноватая звезда, с которой с ним в первый раз говорила Красная Змея. Теперь-то он знал, что она жила не там, а в нем самом и в нем говорила о будущем мире, где властвовать будут не ящеры, а добрые, умные животные. Путь в этот мир так длинен, что Кино не мог бы пробраться до конца его, зато будущие поколения сделают это.
Дорога, по которой возвращался Кино, оказалась тяжелой. Сначала он вышел на скалистый, горный хребет, затем целый час шел среди сухой высокой травы, пока не поднялся вторично на гору. Мало-помалу добрался он до следующего понижения почвы.
Там бежали, спешили, неслись куда-то животные, направляясь к долине на север. Оглянувшись, Кино понял, в чем дело. Сзади поднимались облака, отливавшие красным цветом, они с быстротой ветра продвигались вперед. Под облаками скрывалось целое море огня. Но Кино не боялся его. Огонь не может перебраться через обнаженные скалы, он бежит, гонимый ветром, в широкую долину перед собой, как перекатывающееся животное. А животные совсем растерялись, они не слышат и не видят ничего, не догадываются подняться на обнаженные скалы…
Пламя несется мимо. Огонь пожирает сухую траву и над долиной разносится едкий дым, горят разбросанные кое-где кустики. Все реже вспыхивает пламя, короче языки огня… Степной пожар проходит.
Кино продолжает путь. Он бежит вдоль окраины пожарища, где земля не так горячая для его ножек. По дороге ему попадаются обуглившиеся и задохнувшиеся от дыма животные, и он вздрагивает от ужаса. Он видит целое погибшее стадо и подходит поближе… Это Клювоносы! Умные Клювоносы, которые одни смели говорить с Красной Змеей. Но она не защитила их на этот раз от огня.
Кино рассматривает обгоревшие стебли. Среди них попадались нетронутые огнем ветки, тлевшие только на сломанных концах. Кино взял в руки один из таких стеблей… на концах он был горячий, но в середине только теплый и его можно было держать. Ветер раздул сердцевину и показался дым… Кино нес огонь. Увлекшись, он не заметил, как недалеко от него зашумели в воздухе и набросились на полуобгоревшие трупы какие-то существа. Это была целая стая Пустохвостов, злейших врагов Кино. Увидев мертвых Клювоносов, они испустили оглушительный крик ярости и набросились на трупы. Кино пришел в неописуемый ужас. Схватив зубами прутик, он кинулся к горе. Но Пустохвосты уже поднялись в воздух. Один из них заметил его.
— Кала, Кала! — крикнул он.
— Кала, наглый Кала! — крикнуло все стадо.
— Убить его!
К счастью Кино, он находился недалеко от полос земли, поросших травой. Напрягая все свои силы, он бросился к ним. Тростник, который он по-прежнему нес в зубах, разгорался все сильнее, но Кино не бросал его. Добежав до первого места, поросшего травой, он бросился в самую середину. Пустохвосты ревели позади него. Он хотел перевести дух и выпустил тростник изо рта. Но подобрать его снова он уже не смог, потому что тот стал слишком горячим, и Кино пустился дальше. До высокой травы было совсем недалеко, но Кино знал, как быстро летают Пустохвосты. Он обернулся назад, не желая, чтобы на него напали сзади…
Но Пустохвосты прервали преследование. Слышался их испуганные крик с того места, где Кино уронил тростник. Сначала там заклубился густой дым, потом из самой его середины поднялось яркое пламя и разнеслось широкой огневой полосой до самой долины.
К счастью, огненная стихия бушевала в противоположной от Кино стороне. Дым скрыл от него Пустохвостов. Кино понял, что огонь можно переносить с места на место, что можно с его помощью зажечь степь, сделать то, что было во власти только Красной Змеи.
Кино вздрогнул и пришел в себя. Он стремился к родному лесу. Сколько времени он потерял даром. Пошел дождь, который остудил землю, и теперь он мог двигаться быстрее. Но что лежит там?