У прокомпсогнатов глаза загорелись от жадности, и они поспешили к пирующей черепахе. Черепаха, отвлеченная от еды, уставилась стеклянными глазами на обоих незванных гостей; но быстро успокоилась и продолжала пиршество, так как знала, что ящеры не отважутся на нее напасть. Она была сильной и чувствовала себя в безопасности, потому что тело ее было защищено крепким панцирем из толстых костяных пластинок, которыми была покрыта и ее голова. Недоразвитыми зубами понемногу отрывала она куски тела найденной рыбы и волнообразными движениями шероховатого языка спокойно отправляла их в желудок.
Прокомпсогнаты возбужденно прыгали вокруг черепахи, хлопали зубастыми челюстями, хлестали длинными хвостами, но отобрать у черепахи ее пищу не отваживались. Они никогда не нападали на черепаху, но сейчас не оставляли надежду полакомиться и поэтому не удалялись.
Вдруг черепаха перестала есть. Видимо, ей уже надоела холодная рыба и она захотела сочных растений, которые всюду росли на сырой прибрежной почве. Маленькими шагами уходила она прочь. Шла тяжело и натужно, так как тяжелый панцирь, защищающий ее от врагов, своей огромной тяжестью мешал ей при ходьбе.
Прокомпсогнаты незамедлительно набросились на остатки рыбы. Резкими рывками головы вырывали куски и с жадностью их заглатывали, каждый хотел ухватить кусок побольше. Когда одному это удалось, другой прокомпсогнат, как бы завидуя, быстро подскочил к нему, чтобы завладеть его куском; но так как первый не мог быстро проглотить кусок, то выпустил его из пасти, хотя готов был за него сражаться. Ящеры встали друг против друга с раскрытыми пастями, яростно хлопая длинными хвостами. Но до схватки дело не дошло. Вскоре оба вернулись к добыче и снова вцепились в остатки рыбы, рвали ее на части и глотали с невиданной поспешностью.
Ничто не нарушало пиршества прокомпсогнатов. Всюду было спокойно. Только палило солнце, а через густые кроны низкорослых цикадовых просвечивала синева небосвода.
Неожиданно тишина была нарушена шумом похожих на пальмы листьев цикадовых. Над прокомпсогнатами внезапно появилось огромное чудовище из отряда гигантских ящеров. Это был хищный халтикозавр высотой более трех метров и длиной более пяти метров, который выбрал себе место для ночлега среди цикадовых. Пробудившись после оцепенения, он выпрямился, держа свое могучее тело только на длинных и сильных задних ногах. Его голова, качающаяся на длинной шее, торчала высоко над кронами цикадовых, пасть была полна острых зубов, а зеленоватые глаза зловеще блестели.
Когда вчера халтикозавр укладывался спать, он и не подозревал, что при пробуждении его будет ожидать вкусный завтрак прямо под носом. Чтобы не упустить такую редкую возможность, он бросился на ничего не подозревающих прокомпсогнатов, которые беззаботно пировали на отмели перед цикадовым лесом.
Достаточно было нескольких длинных прыжков, и зубастая пасть халтикозавра сомкнулась на теле одного из прокомпсогнатов. Он резко рванулся от испуга и боли, неистово задергал задними ногами, стараясь достать и растерзать когтями брюхо напавшего. Халтикозавр, однако, крепко держал свою добычу и огромной силой постоянно двигающихся челюстей дробил ее кости. Он совсем не обращал внимания на удары, которые ему неустанно наносил ногами прокомпсогнат; он даже их не чувствовал, потому что все они скользили по его толстой коже, которую все равно прокомпсогнат никогда бы не смог пробить.
Это был бой неравный и уже предрешенный.
Второй прокомпсогнат изумленно наблюдал неожиданное нападение халтикозавра и смертельную схватку своего несчастного сородича. Но он лишь на мгновение оцепенел от испуга. Потом сразу же с ужасом бросился прочь, спасая свою жизнь.
Прежде чем он исчез вдали, трагедия была окончена. Тело прокомпсогната в пасти халтикозавра еще несколько раз затрепетало, а ноги ударили в пустоту. Хвост неподвижно повис, голова свесилась, как будто бы переломилась длинная шея, и с последней судорогой погасла жизнь. Он был мертв.
Когда халтикозавр понял, что его жертва не двигается, он раскрыл пасть, и прокомпсогнат с глухим стуком упал на землю. Халтикозавр поворачивал голову из стороны в сторону и зеленоватыми глазами внимательно наблюдал, не двинется ли его жертва. Он был готов при малейшем движении снова вонзить в нее свои острые зубы и продолжать сокрушать ее мышцы и кости. Но тело прокомпсогната не шевельнулось.