- Веди себя как взрослый человек, не будешь огребать.
Гордо заявила Злата, выдергивая обувь из рук друга. Вины она не чувствовала, сам виноват.
Обиженный Ромка, последовал вслед за радушно улыбающийся и принимавшей поздравления от одноклассников Златой. Когда девушки положив сумку на парту, устроилась на своем месте, парень извлек из своего рюкзака несколько цветных листков и протянул ей.
- Злая ты. Но все равно это тебе.
- Что это? – спросила Злата, принимая в свои руки листы.
- Билеты в новый кинотеатр, на премьерный показ «Запретной игры»! – воскликнула Юлька, устраиваясь на краю парты Златы и Ромы. – Ромка где-то достал четыре билета, мы с Сашкой свои уже взяли.
Настроение Златы, поползло вверх. Последний месяц все только и говорили о новом кинотеатре, и девушки очень хотелось в нем побывать. К тому же на «Запретной игре», самом ожидаемом фэнтези - фильме. Девушка где-то читала, что этот фильм может заткнуть нашумевшею в свое время Сумеречную сагу, за пояс.
- Это же круто, - вся злость на шутника – друга пропала.
- Еще как! – Юлька счастливо улыбалась, изредка поглядывая на Ромку. – Значит, в воскресенье идем все вместе.
Убывающая луна, своим ярким белым светом заливала все вокруг. Геральд тревожно вглядывался в ночное небо и думал.
За эти три недели он думал много и мысли его были безрадостны и тяжелы. Переведя взгляд с полумесяца, вглубь комната, туда где на широкой кровати раскинулась его «Хозяйка». Злата раздражала его своей глупостью и своим детским нежеланием слушать его. Он, не раз пытлся объяснить ей, что те проблемы, которые она называет его, являются их общими. Но раз за разом, натыкался на стену неприятия и даже злости.
- Двадцать первый день, - смотря на луну тихо прошептал Геральд. – Завтра после полуночи я вновь буду запечатан.
И вновь его взгляд как магнитом обратился к беззаботно спавшей девчонки.
- Глупая девчонка. – Зло выдохнул Геральд, сжимая кулаки. – Глупая, безответственная, не осознающая всей важности и опасности своего положения. Как ты можешь жить своей беззаботной жизнью, после того, как призвала меня?
Хранитель покачал головой и опустился на кровать у лица девочки. Он всматривался в тонкие, будто вылепленные черты лица девушки. Как и все Избранные, она была прекрасна, но ему все чаще стало казаться, что кроме внешности от великих Небесных, в ней ничего нет.
- Когда я уйду, поймешь ли ты, о чем я тебе говорил?
Он всматривался в лицо Златы так долго, что оно начило плыть перед его глазами, пока не истаяло вовсе.
А Хранитель был уже не в девичий комнате в мире людей. Он находился на цветущей поляне, в воздухе разливался запах полевых цветов, гудели пчелы, перелетающие с одного яркого цветка, на другой. А у протекающего быстрого и кристально чистого ручейка опустив тонкую ладонь в воду, к нему спиной сидела темноволосая девушка, облаченная в красную мантию, поверх белого простого платья. Геральд не видел этого платья, но был уверен, что именно в него и была облачена темноволосая. Она задорно смеялась и ее смех, подобно хрустальному звону разносился по округи.
- Геральд!
Со смехом звала его девушка. И он шел, но только лишь для того что бы увидеть, как летняя нега поляны превращается в золотые богато украшенные коридоры дворца Кровавого Императора. А смех сменяется на крики боли и уже никто не зовет его, просто потому, что та, что звала его сейчас лежала у самых ступеней величавой черной лестнице в луже темно алой крови с застывшими, смотрящими в никуда золотыми глазами.
Из страшных воспоминаний Геральда выдернул звук музыки, что доносилась из проезжавшей мимо машины. Хранитель поморщился, его раздражало все в этом мире, и сам мир людей. Слишком шумный, слишком грязный. В нем не было ничего из его мира.
- У меня тоже есть долг. – Решительно сказал Геральд, поднимаясь. – Прекраснейшая из Избранных, любимая как небесными, так и людьми. Она пошла после воли Небесного Владыка и приняла ужасное наказание. Я должен найти ее и вернуть домой, на Небеса.
В глазах Хранителя загорелась фиолетовое пламя.
- Я столько перенес ради этого, но ты, Избранная, - слово «избранная» Геральд выплюнул, словно ругательство, - не даешь мне и шанса, найти ее! Ты слаба и труслива, не хочешь двигаться вперед. Ты считаешь, я снова должен уснуть, уйти, не добившись ничего?
Геральду было плевать, что девчонка его не слышит, ему просто хотелось выплеснуть из себя, все, что эти три недели в нем копилось.