--Одевайтесь скорее и идите вниз,- сказал Лазарь.- Принц здесь и желает поговорить с вами.
Марко ничего не ответил, встал с постели и начал поспешно одеваться. Лазарь дотронулся до плеча Рэта. Рэт был наготове, подобно Марко, и тоже приподнялся.
--Идите вниз с молодым господином, - приказал старый солдат.- Необходимо повидать вас и поговорить с вами.- И, отдав приказ, он ушел.
Никто не слышал шагов босых ног мальчиков, когда они спускались с лестницы.
Пожилой человек, одетый в самый обыденный костюм, но имеющий лицо, сразу выдававшее важную особу, сидел возле Лористана, спокойно разговаривая с ним. Лористан жестом подозвал обоих мальчиков.
--Принц очень заинтересовался всем, рассказанным мною про вашу игру,- сказал он тихо.- Он хочет видеть, как ты рисуешь портреты, Марко.
Марко прямо взглянул принцу в глаза, внимательно наблюдавшие за ним, пока он раскланивался.
--Его Высочество делает мне большую честь,- произнес он таким тоном, каким сказал бы те же слова сам Лористан.
Марко быстро подошел к столу и вытащил из ящика свои карандаши и куски картона.
--Я сразу признал бы в нем вашего сына и самавийца,- заметил принц.
Затем его проницательные, глубоко сидящие глаза обратились к мальчику на костылях.
--Это тот, который называет себя Крысой,- пояснил Лористан.- Он - один из нас.
Рэт отдал честь.
--Пожалуйста, сэр, скажите, что костыли мне ничуть не помешают,- прошептал калека.
--Он выработал в себе необычайную подвижность,- сказал Лористан.- Он готов делать все, что угодно.
Проницательные глаза все еще изучали Рэта.
— Костыли являются его преимуществом, — ответил, наконец, принц.
Лазарь сколотил легкий, простой мольберт, которым пользовался Марко, делая свои зарисовки. Во время разговора стоя на часах у двери, он теперь вошел в гостиную, выдвинул мольберт из угла и приготовил необходимые рисовальные принадлежности.
Марко стоял рядом и молча наблюдал за приятной для обоих мужчин встречей. Рэт заметил, как, впрочем, замечал всегда, с какой совершенной непринужденностью и изяществом этот высокий мальчик мог стоять и молчать. Он не чувствовал никакой необходимости что-то говорить или задавать вопросы, у него никогда не было того беспокойства и нервозности, которые появляются, если двое говорят между собой, не обращая внимания на третьего. Он как будто и не нуждался вовсе в том, чтобы его обязательно заметили, и Рэт смутно ощущал, несмотря на то, что Марко так молод, эта свобода от малейшего волнения и чувства неудобства и придает ему вид благородного юного джентльмена.
Лористан и принц подошли к мольберту.
— Особняк де Мариги, — сказал Лористан.
И Марко стал быстро рисовать портрет красивой женщины, у которой был тонкий нос с горбинкой и черные, почти сросшиеся брови. По мере того как черты лица проступали все явственнее, принц подходил к Марко все ближе и под конец уже наблюдал за его работой через плечо мальчика. Она продолжалась недолго, и, когда портрет был закончен, принц повернулся и, бросив долгий, странный взгляд на Лористана, дважды кивнул.
— Замечательный набросок, — сказал он, — при всей его поспешности и неотделанности, усомниться в том, что это она, невозможно.
Лористан наклонил голову.
Затем он назвал другую улицу в другой местности, и Марко снова взял карандаш. На этот раз он нарисовал портрет крестьянина с простым, грубоватым лицом. Принц снова кивнул. Лористан назвал еще имя, и еще, и еще, и Марко успешно делал свою работу.
— Ты узнаешь эти лица, где бы ты их ни встретил? — спросил принц. — Если ты пройдешь мимо этих людей по Бонд-стрит или увидишь на Мэрилебон-роуд, ты их узнаешь сразу же?
— Так же, как вас, сэр, — ответил Марко.
Затем последовали вопросы.
Лористан задавал их, как не раз это делал прежде. Он спрашивал, как высок и как сложен оригинал, какой у него цвет волос, глаз, лица. Марко ответил на все. Он знал все, кроме имен тех людей, о которых шла речь, и было совершенно очевидно, что знать их ему совсем не обязательно и что отец никогда их ему не говорил.
После того как опрос закончился, принц указал на Рэта, стоявшего у стены, опираясь на костыли. Взгляд у него был острый, в нем сквозило яростное нетерпение, как у гончей.
— А он? — спросил принц. — Что может делать он?
— Позвольте мне попытаться, — ответил Рэт. — Марко все знает.
Марко взглянул на отца.
— Да, — сказал Лористан и повернулся к принцу, опять тихо повторив: — Он один из наших.
И Марко продемонстрировал новую форму игры. Он показывал Рэту один набросок за другим, и тот моментально называл город или местность, имеющие к портрету отношение, в подробностях описывал цвет глаз и волос, рост, фигуру и все физические приметы, которые перечислил Марко. К этому он добавил описания городов, полицейских участков, дворцов и жителей тех мест. Лицо у Рэта конвульсивно дергалось, глаза горели, голос дрожал, но точность его ответов и цепкость памяти были поразительны.
— Я не умею рисовать, — сказал он наконец, — но я умею запоминать. Я не хотел никого беспокоить разговорами об этой способности, поэтому о ней знал только Марко.
Он уже обращался к Лористану, и голос его звучал просительно.
— Это он придумал игру, — пояснил принцу Лористан, — и я вам уже показывал его необычные карты и планы.
— Хорошая игра, — одобрил принц, говоря как человек, чрезвычайно заинтересованный и находящийся под большим впечатлением от увиденного.
— Они все хорошо знают. Им можно довериться.
— Никогда прежде ничего подобного еще не было, — ответил Лористан, — это ново, точно так же, как смело и просто.
— Но в этом и состоит залог безопасности, — сказал принц.
— Наверное, только в мальчишеском возрасте можно иметь смелость на подобные выдумки. Принц благодарит вас, — заключил он, обменявшись несколькими словами с посетителем. — Мы оба вас благодарим. Можете опять ложиться спать.
И мальчики ушли.
19
«ВОТ ОН!»
Прошла неделя, и Марко, когда они были в своей комнате, подал приятелю конверт с газетными вырезками, на каждой из которых было что-то написано.
— А это продолжение игры, — сказал он серьезно, — давай сядем за стол и внимательно их просмотрим.
Они сели и стали рассматривать надписи. В начале каждой было представлено название одного из тех мест, с которыми были связаны лица, нарисованные Марко. А внизу вырезок содержались ясные и точные указания, как добраться до этих мест, и слова, с которыми следовало обратиться к человеку, представляющему данную местность.
«Этого человека можно найти за его прилавком на рынке, — было написано о крестьянине с простоватым лицом. — Сначала его внимание должно быть привлечено вопросом о том, что и сколько стоит. Когда он взглянет на вас, легонько коснитесь своего левого большого пальца указательным пальцем правой руки. А затем тихо, но отчетливо скажите: «Лампу зажгли». Это все, что от вас требуется».