— Это будет, как если бы мы проснулись после долгого сна, — ответил Марко. — Филиберт Плейс — некрасивое место. Но зато он там. — И его лицо просияло от внутреннего света.
И Рэт просиял почти так же.
— Мы выполнили все, что нам приказали, ни о чем не забыли. Никто нас не заметил, никто о нас не думал с подозрением. Мы пронеслись по всем этим странам, как песчинки в облаке пыли.
Марко все еще сиял.
— Хвала Господу! — ответил он. — Давай начинать подъем.
Они прошли через кустарник и поискали между деревьями узкую тропу. Склон холма был лесистый, и порой тропинка была не видна, однако мальчики знали, что, следуя по ней, рано или поздно взберутся на скалу к маленькой, поджидавшей их церквушке.
Небо уже густо усеяли звезды, когда, наконец, за последним поворотом тропы они увидели вверху над собой церковь. Было такое впечатление, словно священник и его паства старались всячески укрепить ее стены камнями. Глава церкви была круглой, как у древних византийских храмов. Рядом с церковью стоял крошечный дом, скорее — хижина, где жил священник.
— В одном из окон горит свет, — заметил Марко.
— У двери колодец и кто-то набирает воду, — добавил Рэт. — Но очень темно и не видать, кто это. Послушай!
Послышался лязг цепи, на которой спускали ведро, и всплеск воды. Затем ведро вытащили, и кто-то долго из него пил. Затем они увидели очертания фигуры, приближавшейся к ним и вдруг замершей. Потом услышали голос, начавший громко читать молитву, словно тот, кто привык к абсолютному одиночеству, не думал, что его могут услышать.
— Пойдем, — сказал Марко, и они пошли вперед. Звезды светили ярко, а воздух был так чист и ясен, что священник услышал их шаги и почти сразу как услышал — увидел мальчиков. Он перестал молиться и смотрел на подходящих. Один был на костылях. Другой бросался в глаза всей своей осанкой, не высокомерной, не гордой, однако заметно отличавшей его от всех других мальчиков, которых священник когда-либо видел. Когда они подошли, звезды высветили его худое лицо и провалившиеся, словно от усталости или голода, глаза.
— Кто же это может быть? — пробормотал старик. — Кто?
Марко подошел к нему и почтительно поклонился. Затем поднял голову, выпрямился, расправил плечи и сказал заветные слова в последний раз:
--Лампу зажгли,святой отец!
Старый священник продолжал стоять совершенно неподвижно,глядя ему прямо в лицо.В следующую минуту он склонил голову, стараясь лучше рассмотреть говорившего. Казалось, он почти испуган и желает в чем-то убедиться.
Я - старик,- сказал священник. - Зрение мое ужасно ослабло. Если бы было светлее... - И он посмотрел по направлению к дому.
Рэр бросился в дом и схватил свечу. Он угадал, чего хочет старик, и поднял свечу так, чтобы свет упал на лицо Марко.
Старик придвигался все ближе и ближе. Он дышал порывисто, точно ему не хватало воздуха.
--Ты сын Стефана Лористана! -воскликнул он.- Его сын принес нам радостную весть.
Он упал на колени и закрыл лицо руками. Оба мальчика с изумлением услышали, как он рыдает и молится, молится и рыдает в одно и то же время.
Они переглянулись. Рет обезумел от волнения, но он чувствовал себя в то время немного неловко и жаждал узнать, как поступит Марко.
Марко же стоял совершенно неподвижно и смотрел на старика серьезным понимающим взглядом.
--Да, святой отец. Я сын Стефана Лористана, и я передал сигнал всем. Вы - последний. Лампу зажгли. И я тоже готов заплакать от радости.
Священник встал на ноги - морщинистый, коренастый, с длинными, густыми, белыми волосами, падающими ему на плечи,-и улыбнулся Марко еще влажными глазами:
--Ты переходил из одной страны в другую с этой благой вестью?Тебе было приказано передать эти два слова?
— Да, отче.
— А больше ты ничего не должен был поведать?
— Я больше ни о чем не знаю. Я дал обет молчания еще ребенком, когда присягал на верность Самавии. Я был слишком мал, чтобы сражаться, служить или размышлять о главном. Я мог только молчать, тренировать память и быть готовым к тому моменту, когда понадоблюсь. И когда отец увидел, что я готов, он мне доверил миссию — передать Знак, сказав: «Лампу зажгли». Больше ничего.
Старик священник смотрел на Марко радостным взглядом.
— Кто знает, что нужно лучше Стефана Лористана?
— И он всегда это знал, — горделиво отвечал ему Марко, — всегда. — И он повел рукой в сторону Рэта, словно юный король. Он хотел, чтобы все оценили качества Рэта по достоинству. — И он выбрал мне этого спутника. Я бы ничего не сумел сделать в одиночку.
— Он мне позволил называться его адъютантом, — выпалил Рэт. — Я бы дал себя разрезать на куски ради него.
Марко перевел.
Священник взглянул на Рэта и медленно кивнул.
— Да, — согласился старик. — Твой отец всегда знает, как лучше. Всегда знает. Уверен.
— А как вы узнали, что я сын моего отца? Вы его видели?
— Нет, — последовал ответ, — но я видел портрет. Говорили, что это он там изображен, а ты точь-в-точь, как его портрет. И это действительно диковинно: как могут двое так быть похожи? Тут не без Промысла Божьего.
Священник повел их в дом и заставил сесть, напоил козьим молоком и накормил, двигаясь по дому с каким-то таинственным и восторженным видом.
— Вы должны как следует отдохнуть, подкрепиться перед дорогой, — сказал он. — Я собираюсь отвести вас в одно тайное горное убежище к людям, чьи сердца воспрянут при виде сына Лористана. Твое присутствие даст им новые мужество и решимость. Сегодня они соберутся все вместе, как в течение многих веков собирались их предки, но для тех, кто там будет сегодня, настанет конец долгому ожиданию. Я должен привести к ним Лористанова Сына, Носителя Знака!
Они съели хлеб с сыром и выпили козье молоко, но Марко объяснил, что в отдыхе они не нуждаются, так как спали весь день, и теперь готовы следовать за священником.
Старик взял в руку сучковатый посох и пошел вперед. Тропа была неровная и крутая, без каких-либо опознавательных примет. Иногда мальчикам казалось, что они петляют вокруг горы, иногда они поднимались, иногда с трудом преодолевали скалы и поваленные деревья, продирались через почти непроходимый подлесок. Иногда они с опасностью для жизни спускались в ущелья и выбирались, уцепившись за кусты с противоположной стороны. Рэту пришлось употребить всю свою ловкость, а Марко и священник помогали ему преодолевать преграды.
— Разве я не доказал, что я не калека? — спросил Рэт однажды у Марко. — И разве костыли не только не мешают, но помогают мне справляться с трудностями? — Так оно и было.
Они шли около двух часов и, наконец, достигли места, густо заросшего кустарником, посреди которого лежало огромное дерево, поваленное ураганом. Недалеко от дерева виднелась небольшая скала.
Путники неуклонно продирались сквозь заросли, следуя за своим поводырем. Но вот старик остановился у скалы. Несколько минут он стоял молча, словно прислушиваясь к тишине в ночи. Все было безмолвно, ветер стих — даже листок не шевельнулся и птицы тоже молчали.
Старик дважды ударил посохом по скале — и потом еще два раза. Марко и Рэт затаили дыхание.
Ждать пришлось недолго. И вот мальчики наклонились вперед, глядя уже не на старика, а на скалу.
Она двигалась! Да, она двигалась. Священник отступил в сторону, и скала медленно повернулась, словно кто-то под землей действовал рычагом. Вскоре они увидели расщелину, из которой пробивался слабый свет, и тогда старик священник сказал Марко:
— Такие убежища разбросаны по всей Самавии. И долго они были тайниками Страдания, Терпения и Надежды. Это пещера «Ковцов мечей». Входи!
27