Рядом с бомжом на брошенной мешковине сидела собака — большая, лохматая и беспородная. Собака была такая же грязная, морда ее заросла сивой шерстью, очевидно, поэтому бездомный и собака были очень похожи. На шее у дворняги висела кое-как выполненная от руки табличка:
«Подайте Марусе на еду, а Парфенычу на пиво»!
Как видно, бомж не хотел обманывать дарителей.
Между лапами собаки стоял стаканчик из-под кофе, в котором лежало несколько монет.
— Привет! — сказала Ксения, бросив мимолетный взгляд в стаканчик, бездомного и собаку со всеми аксессуарами она разглядела издали.
Бомж не шевельнулся, было похоже, что он спал. Зато собака переступила лапами и приветственно рыкнула.
— Уж извини, — вздохнула Ксения, — тебе ничего не принесла.
Собака разочарованно отвернулась, зато бездомный протянул руку, не открывая глаз.
Ксения вложила ему в подставленную руку стакан с капучино и пошла назад, к бизнес-центру.
Сегодня ничего для нее нету и вчера тоже не было никакой информации. Ну, не надо разочаровываться, может быть, что-то будет завтра.
Четвертый день уже торчит она в этой фирмочке, и все для того, чтобы приносить кофе. И пока ничего, никакого задания.
Это не она придумала — связываться с работодателями вроде бы случайно, ее работа требует тщательной конспирации. Потому что никто за ней не стоит, Ксения сама по себе, поэтому нужно быть очень осторожной. И люди, что к ней обращаются, тоже заинтересованы, чтобы никто про них не узнал.
Но как же неохота тащиться обратно в фирму… Ничего, она же профессионал, справится. Не было у нее до этого ни одного прокола, за то и ценят[1]…
Ксения ускорила шаги и накинула капюшон поглубже, да еще и голову опустила, чтобы никто из коллег не увидел ее визита к бомжу. Мало ли кто-то из них на улицу выйдет…
В холле бизнес-центра никого не было, и этот троглодит Валерий уже тянул шею из своей кабинки:
— Принесла?
— Принесла, Валерочка, вот… — сказала Ксения робким услужливым голосом, протягивая ему стакан.
— Сахару мало! — сказал охранник, втягивая кофе через соломинку с таким звуком, что Ксению едва не стошнило.
Как-то плохо на нее этот урод действует, вроде бы она мастер своего дела, ко всему должна была привыкнуть, а вот поди ж ты. И главное: ничего ведь из себя этот Валерий не представляет, просто редкостный козел, а Ксению он так бесит. Какое ей дело, в конце концов, что он норовит кофе выпить за счет ее фирмы?
Да пускай Александра деньги считает, это ее работа!
Тут открылась дверь, и вошел директор фирмы Алексей Степанович. Валерка мигом стушевался и нажал кнопку на вертушке. Быстро сообразил, что не в его интересах, чтобы Ксению уволили. Вряд ли другая секретарша будет такая забитая и станет приносить ему дармовой кофе.
К счастью, директор задержался в холле, разговаривая по телефону. Ксения вихрем пролетела до лифта, который к счастью стоял на первом этаже, доехала до своего четвертого, проскочила по коридору и успела вручить Александре Павловне поднос за минуту до того, как начальник вошел в комнату.
— Чуть не опоздала… — прошипела та.
— Чуть не считается! — огрызнулась Ксения, отвернувшись, чтобы ведьма не услышала.
Дальше день потек своим чередом. Ксения перепечатывала какие-то бесконечные отчеты, искала материалы за прошлый год для налоговой, хотя это должна была делать Александра, но та как назло уехала в банк, хотя Сонька проболталась, что банк — это для директора, а на самом деле Александра делает зубы, и что-то у нее там не получается, второй раз переделывает.
— Оттого и злющая такая? — догадалась Ксения.
— Нет, всегда такая была, — отмахнулась Соня.
Она посмотрела на Ксению сбоку и поинтересовалась, отчего она такая зализанная и без косметики на работу ходит.
— Да зачем! — отмахнулась Ксения. — Кого тут соблазнять-то?
Сонька согласилась, что это верно, потому что директора Александра стережет почище цепной собаки, они с его женой какие-то родственницы. Да и если честно, то закрутить с ним роман можно только от полной тоски и безнадеги.
Ксения решила, что нужно держаться настороже. Надо же, по виду эта Сонька полная пофигистка, даже злыдня Александра и то к ней не пристает, потому что реакции никакой в ответ. А получается, что что-то Соня замечает.
Надо же — без косметики! Вот как раз косметику Ксения очень даже использует, только такую, чтобы сделать лицо бледнее, невзрачнее и некрасивее. Синяки под глазами наводит, желтизны и бледности подпускает. Фигура опять же… сутулится, одно плечо поднимает, шею держит чуть набок, а самое главное: взгляд делает такой робкий, забитый, чтобы каждый видел, что перед ним хроническая неудачница. Ни ума, ни образования приличного, ни внешности, ни нахальства, которое, как известно, второе счастье.