— Значит, на пиво времени нет? — огорчился полицейский.
— Нет.
— А как насчет телефончика?
Изобразив пистолет большим и указательным пальцами, Амелия направила на него воображаемый ствол и, выкрикнув: «бац, бац!» — побежала к своему желтому «камаро».
Глава 3
И это называется школой?
Волоча за собой большую черную сумку на колесиках, Сакс шла по полутемному коридору. Пахло плесенью и старым деревом, с высокого потолка свисала густая паутина.
Как здесь можно изучать музыку? Все очень напоминает обстановку из романов Анны Райс, которые так любит читать ее мать.
— Нечистое место, — то ли в шутку, то ли всерьез пробормотал один из полицейских, и этим было все сказано.
Шестеро копов — четверо патрульных и двое в гражданской одежде — стояли в конце зала возле двустворчатых дверей. Наклонив голову и сжимая в руке один из своих традиционных блокнотов, о чем-то разговаривал с охранником взъерошенный Лон Селлитто. Форменная одежда охранника была такой же пыльной и грязной, как и все здешние полы и стены.
Через открытую дверь было видно еще одно полутемное помещение, посереди которого лежало тело жертвы.
— Нам нужно освещение. Пара комплектов, — сказала Сакс технику. — Кивнув, молодой человек направился к своей МБР — машине быстрого реагирования, битком набитой оборудованием, необходимым для работы на месте преступления.
Машина стояла возле здания, заняв часть тротуара — наверняка техник ехал сюда не с такой скоростью, как Сакс, ухитрившаяся разогнать свою развалюху 1969 года выпуска до семидесяти миль в час.
Амелия пристально рассматривала юную блондинку, лежавшую в трех метрах от нее. Из-за того, что руки девушки были скреплены наручниками за спиной, живот дугой выдавался вверх. Даже в полутьме вестибюля зоркая Сакс могла заметить на шее жертвы странгуляционные борозды, кровь на губах и подбородке — вероятно, она прикусила язык, что обычно бывает при удушении.
Обручального кольца нет, в ушах недорогие, изумрудного цвета, сережки, на ногах поношенные кроссовки, машинально отметила Сакс. Следовательно, отсутствуют видимые признаки ограбления, сексуального насилия или нанесения увечий.
— Кто из полицейских оказался здесь первым?
— Мы. — Высокая женщина с коротко остриженными темными волосами, на именной бирке которой значилось «Д. Францискович», кивнула в сторону своей светловолосой напарницы — «Н. Аусонио». Лица обеих выражали беспокойство; Францискович нервно постукивала пальцами по кобуре пистолета, Аусонио не отрывала взгляда от тела жертвы, и Сакс решила, что та впервые столкнулась с убийством.
Патрульные подробно рассказали Амелии о том, как они обнаружили преступника, о вспышке света, о баррикаде, о его бегстве.
— По вашим словам, он заявил, будто взял заложника?
— Да, — ответила Аусонио, — но в школе все вроде бы на месте, поэтому мы уверены, что он блефовал.
— Кто жертва?
— Светлана Расникова, — сказала Аусонио. — Двадцать четыре года, студентка.
— Беддинг и Сол опросили сегодня утром всех, кто находился в здании, — добавил Селлитто.
— А кто побывал внутри?
— Сначала офицеры. — Селлитто указал на женщин. — Потом двое медиков и двое из группы захвата. Они ушли сразу же, как только все проверили. Место преступления все еще не тронуто.
— Там еще был охранник, — пояснила Аусонио. — Но лишь минуту, не больше. Мы его сразу же выпроводили.
— Хорошо, — сказала Сакс. — Свидетели есть?
— Когда мы вошли сюда, снаружи был уборщик, — ответила Аусонио.
— Но он ничего не видел, — добавила Францискович.
— Мне все же нужно взглянуть на отпечатки его обуви — для сравнения. Кто-нибудь из вас может его найти? — Сакс взглянула на женщин.
— Конечно. — Аусонио тут же удалилась.
Пошарив в одной из черных сумок, Сакс вытащила прозрачный пластмассовый мешочек. Расстегнув молнию, достала белый комбинезон «тивек», надела его и набросила на голову капюшон. После этого натянула перчатки. В нью-йоркском управлении полиции такую экипировку применяли теперь все эксперты: она исключала возможность искажения картины преступления посторонними следами: волосами, клетками эпителия и прочим. Кроме того, Сакс сделала то, на чем всегда настаивал Райм, — обмотала обувь резиновыми лентами, что позволяло отличить собственные следы от отпечатков ног жертвы и преступника.
Водрузив на голову наушники и приладив микрофон, она включила свою «Моторолу». Через мгновение в ухе послышался слабый голос Линкольна Райма.