«В любом случае, исследования склоняются к предположению, что мы живем не столько в настоящем, сколько в иллюзии настоящего. Хотя глаза и могут воспринять, как вы стучите ногой о землю, на долю секунды быстрее, чем нервный импульс, переносящий это ощущение, промчится от ноги к мозгу, вы не замечаете этой задержки. Мозг находится внутри черепа в полной темноте, и сигналы из внешнего мира интегрируются в ощущение „сейчас“ только после прибытия самого медленного сигнала, а это означает, что наше сознательное восприятие настоящего слегка задерживается – примерно как во время „прямой“ телетрансляции. Возможно, мы подобны пассажирам поезда, сидящим спиной к направлению движения и всегда воспринимающим „настоящее“, лишь когда оно стало недавним прошлым».
– Его отец любил читать, – говорит Бетти. – И в школе отлично учился. Поступил в университет.
Поняв, что портит ему настроение, Бетти замолкает и пытается поцеловать Джека.
– А потом вляпался в тебя, – буркает Джек, отворачиваясь от губ Бетти. В его голосе пробивается злоба. Он тискает ее груди через одежду. Бетти краснеет и пытается его остановить, но Джек отбрасывает ее руки в стороны и смеется. – Не дергайся. Я показываю парню то, чему ты его научить не можешь.
Дэвид отводит глаза. Он плохо разбирается в выражениях и не может объяснить, что видит в этот момент на лице матери. Но чувствует, что это вроде как смотреть на нее, когда она раздетая.
«Не только наше ощущение настоящего иллюзорно, но мы даже не проводим в нем большую часть времени. Темная сеть – это то место, где мозг совершает путешествия по тропе памяти и симулирует будущее. Мы заново переживаем события прошлого, чтобы извлечь из них уроки, проиграть до конца вероятности и спланировать грядущее. Мы воображаем себя в другие времена, и в этом процессе мы проживаем множество жизней в одной».
– Надо расчистить этот свинарник, – говорит Джек. – Тут слишком много барахла, которое тебе больше не нужно.
«В отличие от компьютера, который может вызывать данные из долговременной памяти в неизмененном виде и обрабатывать их в кратковременной памяти, воспоминания мозга, то есть структуры потенциалов активации, обрабатываются на месте и поэтому изменяются всякий раз, когда мы что‑либо вспоминаем. Мы не можем вступить дважды в одну и ту же реку Гераклита не только потому, что не можем физически вернуться во времени, но и потому, что даже наши воспоминания о каждом моменте постоянно меняются».
– Пацан целыми днями сидит и читает. Это неестественно. Посмотри на него. С тех пор как мы вернулись, он даже голоса не подал. Он на меня жуть наводит… Эй, я с тобой разговариваю!
Он бросает в Дэвида пульт от телевизора. Тот ударяется о грудь и со стуком падает на пол. Дэвид вздрагивает и смотрит на Джека. Их взгляды встречаются. Через секунду Джек изрыгает ругательство и начинает спихивать с себя Бетти.
Джек для него оказался самым непостижимым. Он никак не мог вычислить правила, необходимые для предсказания вспышек его гнева.
В конце концов Бетти уговаривает Джека пойти с ней в спальню. Дэвид остается один в гостиной. Он медленно распрямляется, не обращая внимания на боль, и поглаживает книгу на коленях.
«Темная сеть – это режим нашего мозга „по умолчанию“. Это состояние, в которое он переходит всякий раз, когда мы не заняты чем‑то важным в настоящий момент. Каждый раз, когда мы не думаем о чем‑то конкретном, мы дрейфуем во времени, отчаливая от якорной стоянки настоящего, чтобы бродить по бесконечным путям наших жизней – пройденным, непройденным и тем, которые еще предстоит нанести на карту.
Способность мозга манипулировать временем остается почти неисследованной. Если одновременность ощущений в большей степени является иллюзией, то не может ли наше ощущение линейности пережитого тоже оказаться сконструированным? Мы как будто мельком просматриваем реку времени, осознавая настоящее лишь время от времени, когда у нас появляется такое желание. Если травма или болезнь повреждают соответствующие области мозга, можем ли мы нарезать переживания на все более тонкие ломтики, переживать их в искаженном виде или навсегда останемся вдали от настоящего, затерянные во времени?»
На следующий день Джек и Бетти собрали все книги и отвезли их на свалку.
– Ты все равно не можешь читать эти книги, – сказала Бетти, пытаясь утешить Дэвида. – Я сама в них ничего не понимаю. Нам нужно двигаться по жизни дальше.
* * *
– Вы можете подумать, – сказала мисс By, – вспомнив то, что мы изучали в прошлый раз, будто все бесконечности есть алеф‑ноль, но это не так. Счетно бесконечное есть лишь самое маленькое из бесконечно больших величин.
Например, набор всех вещественных чисел несчетно бесконечен. Он намного больше. Кантор нашел способ это доказать.
Предположим, что вещественные числа счетно бесконечны. В таком случае должна существовать биекция (то есть взаимно однозначное отображение одного множества в другое) от натуральных чисел к вещественным. Вещественные числа должны быть такими, что их можно подсчитывать. Поскольку каждое вещественное число может быть записано как бесконечная последовательность десятичных знаков – а если она не бесконечная, то достаточно добавлять к концу числа сколько угодно нолей, – то можно представить, что их перечень будет выглядеть примерно так:
Запомните, предполагается, что это будет перечень всех вещественных чисел. Но мы легко создадим новое вещественное число, которое не может быть в этом списке. Просто возьмите первую цифру первого числа в списке и замените его другим. Потом возьмите вторую цифру второго числа в списке и замените его другим. Продолжайте это диагональное движение вниз по списку.
Когда вы соедините эти новые цифры, вы получите новое вещественное число. Но это вещественное число, которое не существует нигде в списке. Оно отличается от первого числа в списке первой цифрой, от второго числа в списке второй цифрой, от третьего числа в списке третьей цифрой и так далее.
Можно создать бесконечно много таких вещественных чисел, которые нельзя найти в перечне, всего лишь проводя новые диагонали и заменяя цифры. Биекции от натуральных чисел к вещественным не будет. Как бы вы ни пытались расставлять вещественные числа, все больше и больше их станет проскальзывать у вас меж пальцев. Вещественные числа бесконечны, но это намного более крупная разновидность бесконечности, чем алеф‑ноль. Вещественных чисел настолько больше, чем натуральных, что их невозможно сосчитать. Мы называем кардинальность этой несчетной бесконечности бет‑один.
Но даже бет‑один – все еще лишь очень малое трансфинитное число. Есть много других чисел, которые намного больше – настоящая бесконечность бесконечностей. Мы поговорим о них через несколько дней.
Когда Кантор впервые написал об их существовании, некоторые теологи сочли его работу серьезной угрозой. Они решили, что Кантор бросает вызов абсолютной бесконечности и трансцендентности бога.