— Напарниками? — все так же недоуменно переспрашивала я слишком деятельного безымянного мужчину.
— Да, ты права, я поторопился. Для начала просто попробуешь учиться с ним в одной группе. Мёрке тот еще тип. С ним тоже не всегда легко. Хотя, лучше, наверное тебя все же к первогодкам… Ну ладно, ты пока отдыхай, поправляйся, а я побеседую с ректором.
— А… Э… Постойте, как вас зовут? — окликнула я уходящего мужчину.
— Тарес. Магистр Тарес. Твой куратор. — остановился в дверях маг.
— Эмм… Магистр Тарес, вас не пугает, что на мне восемь трупов, я чуть не убила одного из ваших магистров и попыталась убить вашего ученика? Вы вот так просто готовы взять сумасшедшую неконтролирующую себя убийцу в студенты?
— Восемь? Я знал только о четырех, — задумчиво почесал подбородок мужчина, возвращаясь к моей кровати. — Это, конечно усложняет дело, но не настолько…
— Рассказать, где еще четыре? — насмешливо хмыкнула я.
— Не думаю, что хочу это знать, — отмахнулся маг, а потом присел на край кровати рядом со мной и неожиданно заговорщицки улыбнулся: — Знаешь в чем главное отличие детей Ульны? Они никогда не убивают невиновных. Поэтому, если я когда-нибудь обнаружу среди студентов труп, то это будет заслуженная смерть. Но такого еще ни разу не случалось. Одна из дочерей выпустилась у нас, кстати, в прошлом году, а в Эмйолде сейчас учатся аж двое.
— А старик и Вир?
— Видо Цетас — теоретик. Он просто не ожидал и не сумел правильно отреагировать, но даже старика Цетаса не так просто убить молоденькой неопытной жрице. Я потом расскажу в чем была твоя ошибка. А Видар… Хочешь открою маленькую тайну? Его каждый месяц пытается кто-нибудь убить, но пока безрезультатно. Силен, паршивец. И умен, этого не отнять. Но я постараюсь сделать так, чтобы вы пересекались пореже.
— Вот так все просто? — я все еще не хотела верить. — Взяли и зачислили?
— Не скажу, что будет просто, но да, «взяли и зачислили», — улыбнулся Тарес. — И хватит на сегодня разговоров. У нас еще будет время побеседовать. Поправляйся.
Похлопав меня ободряюще по плечу, маг вышел из палаты, оставив наедине с новой информацией.
Чувствуя себя вполне сносно, я пару раз прошлась вокруг кровати, выглянула в коридор, заглянула в соседние двери, и, еще немного посомневавшись, все же направилась к соседней палате.
Рыжий, как и я, лежал в палате один. Бледный, с ввалившимися щеками, отчего его острый нос казался непомерно длинным, со скорбно опущенными уголками тонких губ и прикрытыми глазами, он был похож на восковую куклу не самого лучшего качества.
Тонкие руки с узкими ладонями и аристократическими длинными пальцами лежали поверх светло-голубого одеяла. Мое внимание сразу привлекла его левая рука — от самых ногтей, поднимаясь к плечу и скрываясь за рукавом больничной пижамы, шел иссиня-черный узор, в плетении которого я узнала две из трех созданных мной рун, причем одна из них была с завязанным на нее весьма сильным проклятием. До этого мне такие руны никогда не удавались, но в школе при храме Ульны мы их проходили.
Я коснулась рисунка между большим и указательным пальцем, в том самом месте, где спряталась Наа — руна проклятия. Ближе к локтю виднелась Ун — боль, значит, Сар должна быть еще выше, знать бы насколько.
Пальцы тихо скользили по контуру рисунка, который я внимательно рассматривала.
Неожиданно Ренар открыл глаза, перехватил мою руку и резко дернул на себя. Не удержав равновесия я упала прямо на него, уткнувшись лицом в подушку.
— У тебя пальцы холодные, Снежинка, — тихо выдохнул он мне в волосы, обдав кожу на шее теплом, — но мне нравится, продолжай.
— Какие есть, — буркнула, поднимаясь с кровати. — Я просто зашла проведать и… И сказать спасибо… Мне пора. Поправляйся.
— Эй, Снежинка! — догнал меня у самых дверей его голос. Дождавшись, пока я обернусь, он тепло и открыто улыбнулся: — Ты красивая.
Фыркнув, я вышла из палаты. Видел бы он меня в настоящем облике, вряд ли бы так сказал.
В палате я долго и придирчиво рассматривала себя перед небольшим зеркалом, отмечая появившиеся на лице: вдоль контура волос, на висках и частично на скулах серебристо белые узоры, такие же, как на руках, и гадая, что будет, когда Исгерд опять неожиданно исчезнет, а вместо нее появится Инга.
Выглянув в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, я быстренько стянула больничную рубашку и снова закрутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя в небольшом куске стекла полностью. Роспись шла по рукам, шее, спине и частично лицу. А вот грудная клетка и нижняя половина тела остались чистыми.