— А у вас все студенты так живут? — скептически осмотрела я свое новое жилье.
— Ну … понимаешь, год уже начался, свободных комнат нет, а жить вместе с жрицей Ульны никто не хочет. Пока только так. В конце зимы будет перераспределение, тогда и подберем подходящую комнату, — замялась девочка-помощница, выделенная комендантом в качестве провожатой.
— Ладно, не оправдывайся. Мне без разницы, где жить. — оборвала я девчонку. — Просто поинтересовалась, все ли так живут.
Девушка, все еще смущаясь, подробно объяснила мне, где взять уборочный инвентарь и выдала листок на получение посуды и постельного белья. Остаток дня я провела приводя свою обитель в относительный порядок, получая положенную мне утварь и бегая по магазинам в поисках необходимых в быту мелочей.
С выходом за территорию учебного заведения случилась проблема. Как оказалось, первокурсники не имели права посещать город без сопровождения старших и специальных жетонов допуска, ведь с момента подписания договора академия несла ответственность за своих студентов, чей возраст сильно варьировался, как я успела заметить: от совсем юных пятнадцатилетних подростков, до солидных умудренных опытом и возрастом мужчин и женщин. Но большей частью попадалась все же молодежь моего возраста.
Различался не только возраст студиозусов, но и длительность обучения: от трех — до девяти лет, в зависимости от силы и магического дара. Распределение по факультетам и направленностям проходило в конце первого курса, а до этого все первогодки учились вместе.
Глава 7
Утро началось с массовой побудки и очереди к умывальникам. Трёхэтажное студенческое общежитие коридорного типа просыпалось, оживало, кипело и бурлило. Два крыла, в каждом по тридцать комнат с разным количеством проживающих студентов. И всего одна на этаж умывальня с восемью раковинами. Неудивительно, что очередь выстроилась большая, и народ возмущался и выяснял отношения: Кто-то проспал и торопился умыться, кому-то — надо набрать воды в чайник, кому-то приспичило стирать.
При моем появлении студенты быстро стихли, уставившись на меня как на неведомую зверюшку. В относительной тишине, с казенным полотенцем наперевес я прошла к концу очереди. На меня косились, шушукались, но заговорить не пытались. Очередь потихоньку двигалась. Наконец, один из самых любопытных не выдержал:
— Эй, жрица, ты чего такая расписная? Что в Академии забыла? Неужели человеком почувствовать себя захотелось, вспомнить жизнь прошлую?
Я проигнорировала вопрос, но любопытный не унимался:
— Что, второй шанс совсем не в радость? Лучше бы сдохла? Чего молчишь, жрица?
Кто-то попытался его одернуть и заткнуть. Но поздно.
Холод плеснул по венам, Гретхен послушно стекла с рукава в ладонь. Всего лишь одно движение и кончик лезвия упирается в шею языкастому.
— Ну же, давай, прикончи меня! — срываясь на крик, не унимался отчаянный парнишка в чьих темных глазах сейчас ненависть смешалась со страхом. — Не можешь? Потому что я не в твоей власти, жрица.
— Меня. Зовут. Исгерд. — цедила сквозь зубы каждое слово, пытаясь справиться с неожиданной вспышкой гнева.
Отовсюду слышались испуганные ахи и охи, кто-то зажёг на ладони маленький фаербол, приготовившись кинуть в меня.
— Тсс… Тише, Снежинка, это всего лишь проверка на прочность, — горячие руки легли на талию, а шею обдало теплым дыханием.
Скинув чужие ладони, стремительно развернулась, готовясь к нападению еще одного обидчика.
— Рыжий? — удивилась, узнавая парня.
Худой, всклокоченный, все еще неестественно бледный, с темными кругами под глазами, в домашних свободных штанах и небрежно, наспех накинутой рубашке, скрывающей руки почти до середины ладони, он едва стоял на ногах.
Взгляд тут же зацепился за распахнутый ворот из-под которого выглядывал темный рисунок с той самой руной Сар, расположившейся на ключице.
— Лучше Ренар, или Рэн, — поправил он меня, и, заметив мой взгляд, стянул рукой вырез.
— Я… Извини…те… — выдавила из себя, пряча кинжал, и, не став дожидаться своей очереди, поспешила в комнату.
В дверь постучали почти сразу же.
— Эй, Снежинка, мне еще трудновато бегать, — слабо улыбнулся рыжий, облокотившись о косяк и пытаясь отдышаться.
— Меня зовут…
— Знаю, слышал, — не дал мне договорит Рэн. — Но Снежинка тебе больше идет. Она такая же красивая.
— Подлиза, — хмыкнула я, пропуская парня внутрь.
— Я только хотел сказать, чтобы ты не обращала внимания на ребят и не обижалась. Они не злые. Просто проверяют, — перемежая слова с частыми шумными выдохами произнес Ренар, опираясь о стену и пытаясь незаметно утереть выступившие на лбу бисеринки пота.