Получив свою порцию нравоучений и обезболивающего, я отправилась к храму.
Но вредная богиня так и не явилась зов, оставляя наедине с проблемами. Но зато я поняла, что Вир был у Рэна, иначе откуда бы он узнал, что рыжему стало хуже и он умирает, а значит, он наверняка может помочь.
Виру, как одаренный студент, жил в общежитии для старшекурсников. Его комнату мне показали сразу.
— Что ты хочешь за помощь Ренару? — перешла я сразу к делу, стоило Виру открыть дверь.
Босой, растрепанный, в одних штанах он выглядел настолько притягательно, что я чуть не забыла зачем пришла.
— Здравствуй, жрица, — расплылся он в улыбке, пропуская меня в комнату. — Как твое здоровье? Вижу, ты побывала у целителей.
— Спасибо, чудесно, твоими усилиями, — скривилась я в ответной ухмылке, но вовремя опомнилась. — Вир, помоги спасти Рэна.
— С чего такая забота? Боишься за свою благодетельницу? Или за себя? Тебе ведь не простят такую ошибку.
— Что ты хочешь за помощь? — я начинала злиться.
— И что, прям на все согласна? — продолжал ерничать Вир. — С чего бы это?
Сделав пару глубоких вдохов, собираясь с мыслями и принимая решение, я посмотрела ему в глаза и пафосно произнесла:
— Если тебе нужна моя жизнь в обмен на его — я согласна. Если нужна моя мучительная смерть — я вытерплю. Но Рэн не заслужил такого. Ты же понимаешь, что он пытался помочь и спасти нас обоих?
— Ты слишком живая для мертвой куклы. И слишком сострадательна. Твари Ульны не жертвуют собой ради других. Что ты такое, жрица? — он снова подошел ко мне вплотную, пристально разглядывая.
— Я — Страж. Должна была им стать. Если спасешь Рэна, я позволю запереть меня в лаборатории и изучать сколько тебе угодно, — прошептала я, утопая в его глазах, сейчас зеленых, без той ужасной тьмы.
— Свартфайн, — ругнулся он, ударяя кулаком стену позади меня. — Это лисье отродье умудрилось даже мертвую жрицу окрутить. Что вы все в нем находите?
— Я смотрю он уже переходил тебе дорогу? Девушку увел? — не удержалась от насмешки. — Ты таким образом от конкурента избавляешься?
— Да что за… — начал было Вирнан, но оборвал фразу. Глаза его полыхнули гневом. Он схватил меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову и впился в губы грубым, жестким поцелуем, наваливаясь всем телом, причиняя боль.
Он целовал больно, жестоко, унижая, заставляя подчиниться и ответить.
— Ах, — не удержалась я от стона, когда его кулак впечатался в рану. Не переставая целовать, он ударил еще раз, выбивая воздух, вышибая слезы.
Я пыталась вырваться, колотя его по груди и спине, оставляя на нем глубокие царапины.
— Что, жрица, я целую не так сладко, как он? — хрипло шептал он перемежая слова с поцелуями. — Быстро же ты меня забыла. Еще вчера уверяла в вечной любви, а сегодня готова отдать свою никчемную жизнь за другого, продажная тварь…
Я держалась до последнего, уговаривая себя терпеть, но гнев оказался сильнее.
Укусив его со всей силы за губу, я позволила магии стечь к рукам, но ладонь оказалась пуста. Гретхен не было.
— Что-то потеряла, жрица? — ухмыльнулся Вир, правильно истолковав мое замешательство и сплевывая на пол кровь из прокушенной губы. — Без своего оружия ты не такая храбрая, да?
Вир снова силой запрокинул мне голову и поцеловал. Этот поцелуй с нотками горечи и солоноватым привкусом крови был каким-то болезненно-нежным, почти настоящим.
— Что ты чувствуешь, жрица? — резко отстранившись, жарко прошептал он мне в ухо, продолжая удерживать меня в захвате. — Скажи мне…
Я попыталась прислушаться, чувствуя, как гнев сменяется удивлением, вытесняя боль и тоску:
— Его убивает не моя магия… твоя…
— А ты не так глупа, — довольно улыбнулся он, наблюдая за моей реакцией.
— Словами сказать нельзя было? Обязательно этот цирк устраивать? — я поморщилась, хватаясь за окровавленный бок и чувствуя, как волнами накатывает слабость, а тошнота подступает к горлу.
— И отказать себе в удовольствии видеть твои страдания? Как я мог? — Вир отошел на шаг в сторону и теперь, чуть наклонив голову набок, наблюдал за мной. Я не шевелилась, ожидая его дальнейших действий. Не дождавшись гневных возмущений с моей стороны, он все же пояснил: — Так было надо. Ты должна была понять как. А словами вышло бы дольше.
Настала моя очередь подходить к нему вплотную:
— Извинения приняты. Спасибо, — выдохнула я, поднимаясь на носочки и целуя его в щеку, а следом, не удержавшись, куснула за подзажившую мочку уха. — И да, раньше ты целовался лучше.