Мёрви промолчал, так и замерев с поднятыми руками, но по его смеющимся глазам, частично скрытым темными спутанными волосами и небрежной позе, было понятно, что мужчина ее ничуточки не боится.
— Ты такая сексуальная, когда злишься, — выдал он поравнявшись со жрицей и вдруг неожиданно исчез.
Исгерд сдавленно зарычала, сжав кулаки и озираясь вокруг, но Мёрви исчез так же внезапно, как и появился.
Ну что ж, раз надзирателя больше нет, можно теперь и наведаться к Ульне.
Жертва так и не нашлась, но может покровительница и без нее снизойдет до общения с любимой дочерью.
Двери обители Ульны не раскрылись, приветствуя блудную дочь, Исгерд вообще не смогла порог переступить и войти в лоно храма, как ни пыталась.
— Что за…? — удивленно ходила она вокруг, пытаясь понять, что случилось.
— Не получается? — раздался позади участливый голос Мёрви
— Опять ты, — устало вздохнула Исгерд, оборачиваясь. — Чего надо?
— Я знаю, почему ты войти не можешь, — противно усмехнулся мужчина. — Ты, если подумаешь немного, тоже поймешь…
— Неужели у Аманды не нашлось в надзиратели кого-нибудь менее раздражающего? — вздохнула Исгерд.
— Я позволяю тебе чувствовать себя живой, детка, — Мёрви нагло приобнял жрицу за талию и хитро подмигнул.
Исгерд сжала челюсти так крепко, пытаясь справиться со странными чувствами, что казалось еще немного и зубы раскрошатся.
— Давай, милая, выпусти пар, скажи все, что ты обо мне думаешь, — подначивал ее нахал.
— Изыди! — буркнула жрица, и, заметив неподалеку своего грифона, поспешила скрыться от раздражающего напарника.
***
— Аманда! — мой голос звонким эхом разнесся по поляне. — Я знаю, что ты здесь, выходи!
— Где мне еще быть? — вздохнула свергнутая богиня, появляясь за моей спиной. — Ты сама заперла меня здесь.
— Не прибедняйся, по Нёттере ты свободно передвигаешься. Просто чашу покинуть не можешь, поводок не дает.
— Вот спасибо, благодетельница, — насмешливо поклонилась Аманда. — Зачем пришла?
— Я вернула жрицу…
— Знаю.
— Но сейчас я не жрица, Аманда! — немного истерично выкрикнула я, демонстрируя свои изувеченные руки. — Ульна говорила, что насовсем, а я снова вернулась. Сама. Внезапно, понимаешь? Как такое может быть?
— Не знаю.
— Аманда!
— Что «Аманда»? Попробуй описать, как это произошло.
— Если бы я знала… Помню обрывки: как разбудила жрицу, как она собиралась к храму, получить обещанный дар Ульны, как появился какой-то мужик, наговорил гадостей, а потом бац, и я снова я.
— Вот же прохвост! — Аманда вдруг звонко расхохоталась.
— Аманда?
— Все нормально, Инга. — отсмеявшись, продолжила богиня. — Ты принесла мне брошь?
— А вот тут возникла маленькая трудность… — замялась я. — Твой амулет вплавлен в тело жрицы, и я не знаю, как его достать.
— Тогда жрицу придется вернуть, — вмиг стала серьезной Аманда. — Ты же помнишь наш уговор?
— Давай только не сегодня. Это, между прочим, больно, — вздохнула я. — Я хочу побыть немного с Рэном.
— Завтра на рассвете. Поторопись, Инга, у меня слишком мало времени. — жестко бросила Аманда и исчезла.
— Вот противная, — вздохнула я, поднимаясь с земли и подзывая Никса.
— Вейта Инга. Вейта Инга! — догнал меня голос Феса у дверей общежития.
— Привет, найденыш, — улыбнулась я мальчишке. — Как твои дела в школе?
— Вейта Инга, будьте моим опекуном! — выдал мальчишка, едва добежал до меня.
— Даже так? С чего бы это? — опешила я. — Зачем тебе опекунство?
— В кадетскую школу боевых магов хочу поступить, а там нужен покровитель или родители, которые поручится могут. А магистр Тарес отказался за меня ручаться, — сник мальчишка и протяжно вздохнул. — А там набор как раз идет… Меня даже слушать не стали…
— Сколько?
— Чего сколько? — не понял Фес
— Оплата за твое обучение сколько? Тебе ведь за этим нужен поручитель?
— Я отработаю все, честно-честно. Я способный, а у них там стипендия есть… А если не будет опекуна, то отправят в социальную школу для неблагополучных подростков…
— Как быстро ты распробовал хорошее, — усмехнулась я, понимая, что мальчишка раскусил мои слабые места. — Идем уже… Где там твоя школа…
Обучение в школе оказалось недешёвым, но деньги у мальчишки были. После недолгих расспросов, Фес сознался, что обчистил общак местной воровской банды, за то, что те обзывали его смеском и изваляли в грязи на центральной площади.