— В школе будет нелегко. Боевики — это элита. Тебе еще не раз припомнят твое происхождение. К тому же там очень строгая дисциплина и за воровство могут покарать серьезно. Вполне возможно, что доучиться ты не сможешь, — предупредила я Феса у ворот кадетского корпуса.
— Это мой шанс, вейта! Пожалуйста! — горячо пробормотал мальчишка падая на колени.
— Встань уже, чучело, — потрепала я его по вихрам и постучала в ворота.
Экзамен Фес выдержал достойно, показав шестой результат среди поступающих, чем удивил не только меня, но и преподавателей.
Оформив поручительство и сдав мальчишку, я со спокойной душой, радуясь, что сделала доброе дело, отправилась в общежитие к Ренару.
Дождавшись короткого «Открыто!» в ответ на мой стук, я зашла в комнату.
Рэн сидел на кровати и читал. Мрак дрых рядом.
— Забавно, когда-то здесь жил Вирнан, теперь вот ты, — заметила я, присаживаясь на стул.
— Она была единственной свободной, и понравилась Мраку, — поддержал разговор Рэн, отвлекаясь от чтения. — Я испытываю странное чувство, когда ты приходишь… Вроде и неприятно, а вроде и хочется.
— Ты никогда не умел говорить комплименты, — хмыкнула я.
— Расскажешь мне о прошлом? — Рэн похлопал по кровати, приглашая меня пересесть. — Тарес говорит, мы дружили…
— Даже больше чем дружили, — хмыкнула я, перебираясь к нему. — Только выглядела я чуть-чуть иначе…
— Иногда мы с Мраком видим сны, в них часто мелькает девушка… такая холодная… Это ты?
— Чуть-чуть иначе… — снова повторила я в задумчивости, пропустив вопрос Ренара. — А что если… Если она…
В дверь постучали. Вскоре Рэн вернулся с посланием от Тареса для меня. Я озадаченно развернула белый листок бумаги на котором было написано всего четыре слова: «Хеб пропала. Маяки сорваны.»
— Рэн, не хочешь немного прогуляться? — хмуро пробормотал я, комкая в руках записку. — Хочу показать тебе кое-что.
Мрак радостно запрыгал вокруг, демонстрируя полную готовность к прогулке.
Мы прошлись с Рэном по окрестностям Нёттере, по памятным местам, и у каждого я ему рассказывала что-нибудь, надеясь пробудить хоть какое-нибудь воспоминание. прогулялись к храму Ульны, и снова я не смогла переступить порог. Рэн, кстати тоже, а Мрак и вовсе заскулил, так будто ему было невыносимо больно. С закатом солнца мы пришли на ту самую поляну.
Мрак, как и в прошлый раз, замер у разрушенного алтаря, Рэн присел на один из камней неподалеку.
— Ты что-то хочешь сказать? — участливо спросил Ренар, видя мои метания по поляне.
— Я хочу тебе кое-что показать, но боюсь… Твоя магия ведь осталась с тобой?
— Да. Не в той мере, что была, но огонь все еще верен мне, — Рэн попытался изобразить любопытство, но у него это плохо получилось.
— Тогда пообещай, что если попробую причинить тебе вред, ты убьешь меня, — я вложила в ладонь амулет с магической сетью и обездвиживающим заклинанием, стащенный у Тареса.
— Все так серьезно?
Мрак, растерянно завертелся вокруг меня, протяжно поскуливая.
— Ты не лис, то волкопес какой-то, — потрепала я его между ушами, улыбаясь.
Сделав два шага назад, я достала Гретхены.
— Ис…Сса… Гьерд… Уно. — зашептала я, неотрывно глядя на Ренара, делая надрезы на ладонях. Еще успела заметить его по-настоящему удивленное лицо. Мгновение обжигающего холода, секундная вспышка боли и мир снова меняется. Во второй раз уже легче.
***
Поляна оказалась пустой. Относительно пустой. Мальчишки и лиса, что привела сюда Инга не было, зато на краю возле кустов стояла Ульна.
— Здравствуй, мой маленький Страж, — радостно улыбнулась богиня. — Я же говорила, что ты однажды вернешься… Добро пожаловать домой.
— Не по своей воле вернулась, — равнодушно ответила Исгерд, поигрывая одним из кинжалов. — Но да, ты права, я рада возвращению. Скучала по своему облику. Тут мальчишка был. Не видела?
— Ты привела его в качестве жертвы?
— Хочешь убрать моими руками того, кто посмел вырваться из твоих цепких лап и вернуться. Зачем? Я уже его убивала однажды, разве этого недостаточно? Или ты боишься, Ульна? — жрица насмешливо взглянула на богиню.
— Протяни ладонь, Ледяной Страж и получи свой дар
Жрица с готовностью протянула руку и тут же вскрикнула от боли и затрясла кистью. Клякса, когда-то бывшая брошью, а теперь превратившаяся в подобие татуировки, заворочалась под кожей, расплываясь, меняя очертания, охватывая запястье, не давая коснуться богини.