— Ну, я. И что?
— Да я тебя раздавлю... сукин сын! — Боро Кутираи уже начинал кричать и брызгать слюной, правда пятиться при этом не переставал. — Всех вас найду! Ты знаешь, какие у меня связи?! И сколько людей? Да ты землю жрать будешь, кишками своими подавишься! И выродок этот белобрысый — тоже! Собакам скормлю! Все отберу, все отдашь, все, что у тебя есть!
Вот этого ему произносить не следовало.
Мир вдруг стал кристально чистым, очертания окружающих предметов приобрели небывалую четкость. В голове зазвенело. Раньше после этого глаза застилала кровавая пелена, а тело приобретало удивительную легкость, но то было раньше. Теперь Йон, под аккомпанемент непрекращающегося звона, в три быстрых шага преодолел разделяющее его и торговца расстояние, и засадил тому с размаху ногой в живот.
Кутираи выпучил глаза, придушенно крякнул и мешком рухнул на землю, прямо мордой в пыль и песок.
Не останавливаясь, Йон нанес еще несколько ударов, ногами, от всей души, привычно — в живот, по почкам, в копчик. Главное в голову не бить, чтоб не сдох, сволочь. Потому что убивать его, действительно, будет немного накладно, лаэсты живут кланами, где один, там, через полгода — табор. Добавил еще один, профилактический, потом дождался, пока Боро выблюет все содержимое желудка — и обильный ужин, и колодезную тину. После чего брезгливо перевернул его навзничь носком туфли. И сунул под нос ствол верного Миротворца, заботливо прихваченного с собой на самый крайний случай. Пусть и не каждая тварь заслуживает его пули.
На мгновенно побледневшего Боро Кутираи из черной глубины дула задумчиво поглядела магически заряженная смерть.
— Ты что-то сказал? — мягко уточнил Йон, чувствуя, как звон в голове утихает, а к зрению возвращается привычная близорукость на левый глаз. Ярость засыпала. — Что-то там насчет кишок и земли, э?
Миротворец уперся в подбородок, заставляя перепуганного насмерть человека затылком впечататься в землю, прямо в наблеванную лужу. Йон поймал взглядом перепуганный взгляд собеседника, полюбовался на свое отражение в расширившихся от ужаса зрачках.
— Слушай меня сюда. Ты же хочешь жить? Вставать утром, бить свою мерзкую жену, орать на своих уродливых детей? Пересчитывать выручку и прятать трупы сторчавшихся? Взятки там платить в магистрат и окружную комендатуру? Хочешь? Так вот сейчас ты встанешь, утрешься и галопом побежишь к себе домой. Там соберешь манатки, сунешь подмышку всю свою кодлу и быстро исчезнешь из моего города. Так быстро, чтобы завтра, когда я зайду проверить, в доме было пусто и свежо. Потому что иначе... ты же понял, кто я, э? Пояснять не надо?
Боро Кутираи, белый уже до прозрачного, закивал головой. Так закивал, что она только чудом удержалась на шее. Он все понял. В том числе, что ценность жизни отдельного человека — вещь строго субъективная, а револьвер эту ценность существенно снижает.
— Чеши отсюда, — сплюнул Йон, встал и отошел подальше, где не так воняло.
Кутираи вскочил на четвереньки и рванул вперед, только пыль полетела.
Рейке лишь усмехнулся, его злость утихла окончательно. Любовно протер Миротворца, полюбовался тонкой вязью гравировки на барабане, резьбой на костяных щечках рукояти. Верный друг, единственный оставшийся из той жизни. Ну, кроме Катрионы, которая ему Миротворца и сохранила. На следующий день после того, как к нему вновь, милостью Судьбы, вернулось человеческое, принесла в шкатулке и отказалась рассказывать, каким чудом ей удалось. В глазах Йона это был подвиг, заслуживающий вечной признательности.
Оставалось только решить, что делать дальше. С одной стороны хотелось взять коляску и поехать в Мимири, чтобы точно узнать, чего же забыл сын столичного магистрата в деревушке на двести домов. С другой, последний раз он спал больше суток назад и совсем недолго. Костюм вот помял, от сорочка несет не понять чем, туфли в грязи и пыли. Да еще и наемная коляска будет стоить денег, а вечером можно за полляна уговорить возвращающихся с рынка торговцев подбросить его до места. И дока прихватить, для компании.
Заодно, может, выяснится, по какой причине двадцатилетний госпитальный целитель, внешне и характером сильно смахивающий на колокольчик, набрел на труп посреди леса, еще и ночью. И что той же ночью он делал в Товайхо, такой же деревушке, как и Мимири. Соседней деревушке. Этот вопрос, столь тщательно оберегаемый но-Тьеном, Йона крайне интересовал. Вряд ли там что-то криминальное, но у этого мальчишки столько сюрпризов...
Рейке широко зевнул, сунул Миротворца в наспинную кобуру и повернул в сторону дома.