— Я нижайше прошу прощения за возникшую заминку в этом деле, — он низко поклонился, практически коснувшись лбом лежащего посреди стола отчета. — Я заверяю вас, магистр Ойзо, и вас, глава Бо, что эта задержка более не продлится. Я и мой отдел предпринимаем все возможные меры по поиску вашего сына. Еще раз приношу вам мои глубочайшие соболезнования в связи с несчастьем.
Чтоб твоего ублюдка щуки в пруду драли.
— Спасибо, Теон, — проскрипел магистрат и это были его первые слова за все время, что он тут провел. — Но я бы хотел вот что вам сказать... если мой сын не будет найден, я сам схожу к королю.
И, пока Теон Делко хватал ртом воздух, развернулся и вышел. За ним ядовитой змеей скользнул прочь Фелис Бо.
Полковник мысленно досчитал до ста, потом схватил со стола тяжелый пресс для бумаги и с протяжным удовольствием шарахнул им в стену. Следом полетели новая чернильница и новый стакан для воды.
— Проклятые твари! — зарычал он, примериваясь, чем бы еще выразить свое недовольство.
Дверь приоткрылась, внутрь просочились Правая и Левая, а вслед за ними штабс-капитан Баккари, посланный с проверкой в дом судьи. Обогнул замерших лейтенантов и склонился в глубоком поклоне.
— Ну, что там? — устало спросил Делко, опускаясь на стул.
— Ничего, мой полковник, — развел руками Баккари. Руки у него были короткие, так что выглядел жест потешно. — Он уехал два дня назад, практически в Черный час. Взял наемную коляску у Северных ворот, лошадь вернулась утром. Одна. Дежурный из патруля у ворот его вспомнил, он был последним, кто покидал столицу.
— В ту ночь, когда был сильный дождь? — уточнил Делко.
— В ту самую, мой полковник.
— И какого его туда понесло, сукина сына, он, естественно, никому не удосужился рассказать, — это был не вопрос, это была констатация факта.
— Нет, мой полковник. Однако его управляющий вспомнил, что весь день, накануне, он был очень раздражен и все время срывался на окружающих. Вы не находите такое поведение странным? Особенно для человека, который собирался уехать отдыхать?
Полковник пожевал губами, еще раз долгим взглядом посмотрел на так и не прочитанный отчет. Навалилось все сразу, будто проклял кто.
— Я не знаю, Вадэ, — устало ответил он. — Ни малейшего представления. Я, знаешь ли, мало общаюсь с судейскими... да и не до него мне сейчас.
Штабс-капитан понятливо склонился в поклоне. Правая и Левая, стоявшие у стены, привычно переминались с ноги на ногу.
— Ты же слышал, я так понимаю? — Делко кивнул в сторону двери, намекая на разговор, вернее, монолог главы Бо в присутствии магистрата. — Если мы до завтра не найдем этого ублюдка...
— Я думаю, мы его не найдем, мой полковник, — Баккари не разогнулся, продолжал, глядя в пол и сияя проплешиной на макушке. — Если мне будет позволено предположить, тело тула Ойзо уже давно лежит где-нибудь на дне Красного озера. Иначе он бы уже всплыл. И, раз у нас совершенно нет выхода, можно прорубить его самим.
Делко оторвался о созерцания столешницы и заинтересованно поднял голову.
Вадэ Баккари был очень плохим воякой, его ценность была в другом. Он умел решать проблемы.
— Эй, наседка, проснись, — Эреха толкнули в бок и он, завалившись, стукнулся головой о косяк двери.
Зато проснулся, вскинулся и удивленно заморгал, пытаясь сообразить, где он. Увидел стоящего над ним Йона с плетеной корзинкой в руках и сообразил. Он принес отчет, а дома никого не оказалось. А потом он присел на порог, подождать. И уснул.
— У меня для вас новости, — укоризненно сказал он, — я пришел, а вас нет. Вы куда-то ходили?
— Ходил, — кивнул Рейке ив ставил ключ в замок. — В бордель.
Эрех почувствовал, как жаркая волна опалила щеки.
— З-зачем?
— За триппером, — Йон осклабился. — Зачем еще, по-твоему, сыщик может ходить в бордель, э? Ну, и по дороге еды прихватил. А то с таким работодателем, как ты, я, того и гляди, протяну ноги от голода. Чего расселся? Заходи давай, есть будем.
Эрех спохватился и, разувшись, зашел в дом. Не удержавшись, огляделся с любопытством.
Он по-всякому представлял себе обиталище сыщика, поэтому реальность оказалась разочаровывающей. Скудно обставленная комната и хирургическая чистота вокруг, ни пылинки. Даже полы сияют, словно их натерли. Кухни и гостиной нет, лишь две двери, одна, видимо, в туалетную комнату, а вторая — в кладовую.