Глава 6. Святой
— Где дежурный врач?! — рявкнул Йон, как только двери госпиталя распахнулись.
За ним на растянутой тряпке двое фермеров волокли то, что еще можно было назвать Тэфе с Белых гор, восемнадцатилетним парнем. Следом, в сомнамбулическом состоянии шагал Эрех и держал. Только благодаря его усилиям, да еще чуду и доброте совершенно посторонних людей сиганувший с высоты идиот был жив. Мелкий ухватил его сразу, как только добежал до распластавшегося на арене тела даже не проверяя пульс. И, надо думать, в последнюю секунду за шкирку выволок с того света, потому что после такого не выживают, исключено. И держал его все время, что изломанное бессознательное тело перетаскивали на кусок бархатного занавеса, пока несли сквозь толпу переполошенных людей, водружали на телегу и, сквозь густую летнюю ночь, летели в город, в единственный госпиталь, который пришел в голову.
А Йон не менее крепко сжимал в руке верного Миротворца. Потому что прекрасно помнил пристальный, сосредоточенный взгляд внезапного самоубийцы, направленный за спины сидящим. И то, что сам Йон в том направлении ничего не разглядел, еще ничего не значило. А вот близость огнестрельного оружия, против которого не придумано защиты, добавляла уверенности. Йон выпустил рукоять только когда за ними закрылись двери госпиталя.
— Так я не понял, врач где? — повторил он, глядя в вытаращенные глаза юной санитарки. — У нас умирает человек! И, кто-нибудь, дежурного целителя сюда, а то этот дурак...
Дежурный целитель, высокий парень в очках, уже бежал по коридору. Оттеснил Эреха, профессионально занял его место, так, что севрассец даже не дернулся. Штора, которую все еще удерживали за углы дюжие фермерские сынки, пропиталась кровью, тяжелые красные капли падали на чистый мраморный пол, расплываясь неопрятными темными пятнами.
А врача все не было.
Рейке выругался и ухватил стоящую у стены каталку.
— Грузите сюда! — приказал он, потом вновь обернулся к стойке регистрации. — Еще раз спрашиваю — где врач?
— Врач... не поможет... — выдавил пришедший в себя Эрех, пошатнулся, ухватился рукой за стену, оставляя красный отпечаток. — Там...нечего... нужны все целители... исцелять...
Из носа дока текла кровь и он размазывал ее по лицу.
— Да вы с ума сошли! — вдруг взвизгнула девица за стойкой, белая крахмальная шапочка латунной булавкой в виде сердца подпрыгнула. — Кто вам позволил врываться?! Немедленно убирайтесь! У нас приличная лечебница! Ты, но-Тьен, как ты позволил им...
Йон, не терпевший женских и бюрократических истерик, шарахнул ладонью по полированному дереву. В принципе, нечто подобное им и ожидалось.
— Заткнулась, живо, — тихо сказал он, пристально глядя в округлившиеся от страха глаза. — И быстро ответила, сколько будет стоить полное исцеление?
— Нисколько, — ответил за девицу мужской голос.
Йон обернулся. В проеме двери, ведущей в правое крыло госпиталя, стоял важный седой мужчина белом халате поверх дорогого костюма.
— Госпиталь Чистого Сердца не принимает пациентов без предварительного договора с ними или с магистратом. Для всех остальных есть Восточный госпиталь и лечебница при храме Наэмы, почему вы приехали к нам? Мы сегодня даже не дежурим!
Последние два слова он выделил особо. Лицо у него было крайне неприятное, презрительная складка у рта — привычной, а глаза — водянистые.
— Все остальных — это которых? Что рылом вышли? — сыщик говорил зло, чувствуя как поднимается внутри, вызванная всеми событиями, глухая ярость. Есть слова, что срабатывают, как собачьи команды. Мужчина в белом халате, похоже, умел их находить. — Мы же не отказываемся заплатить, сколько бы это не стоило! Просто назовите цену. Мы не довезем его на другой конец города.
— Доктор Бак... — мелкий все еще захлебывался дыханием, — это очень важно! Вы не понимаете!
Он зашелся в кашле, не смог договорить.
— Послушайте, мастер доктор, — начал было сыщик, с тревогой заметив, что к крови из носа у дока добавилась и кровь изо рта. Были все основания предполагать, что скоро в приемной может оказаться двое умирающих.
Доктор Бак прервал парня коротким пренебрежительным жестом.
— Мальчик мой, — Йон с удивлением понял, что этот лощеный хлыщ знает Эреха в лицо и по имени. — Я думал, ты понял предназначение нашего госпиталя... Мы оказываем помощь всем людям, но, так случилось, что воля Богов не позволяет в равной мере оказывать ту ее часть...
Йон оторопел.
— Воля Богов? — вдруг тихо и яростно спросил Эрех глухим голосом.
И даже кашлять перестал. Йон вдруг кожей почувствовал, что сейчас что-то будет. А вот доктор явно ничего такого не ощущал и затыкаться не собирался.
— Мы можем помочь этому бедному мальчику уйти без мук...
— Его зовут Тэфе! — с каждым словом голос целителя становился все ниже и ниже. — Ему восемнадцать лет и он приехал сюда с Белых гор! У него две младшие сестры и нет родителей. А у его сестер — нет никого, кроме него! И вы предлагаете мне просто дать ему умереть?! Потому что на то есть воля Богов?!
С грохотом захлопнулись тяжелые створки главного входа.
— Эй, док!
— Мальчик, ты забываешься!
— Да что вы знаете об их воле! Где вы ей учились? Или вы думаете, что ваш университетский диплом позволяет вам выбирать, кто будет жить? Это вы забываетесь!
По стенам, оббитым красивыми панелями из темного дерева, поползли тонкие трещины. Закачались магические светильники под потолком. Йон понял, что уже поздно и шагнул в сторону, сгребая за плечи ни в чем неповинных фермеров, которые застыли, что от выступления персонала Чистого Сердца, что от пронзительной истерики мелкого блондина в потертой тужурке.
— Вы ничего не понимаете в Богах, хирург Бак, ничего! — на то, чтобы оттолкнуть коллегу выше его на две головы, Эреху хватило одного легкого движения рукой. — Что ж, я вам покажу.
А у него глаза светятся, подумал вдруг Йон. И меняют цвет.
Эрех положил обе ладони на плечи лежащему на каталке парню и вскинул голову, подняв к потолку бледное лицо, измазанное в крови и пыли.
И вспыхнул.
Свет прорвался изнутри, сквозь кожу и одежду, охватил целиком щуплую фигурку, налился, как персик летом и выплеснулся наружу, огненными лучами, обжигающими глаза. Тонкие трещины на стенах, которые в пылу спора никто, кроме Йона не увидел, расширились, побежали вниз, к полу. Вздыбились мраморные плиты, и сквозь них тонкими зелеными стрелами вверх, к импровизированному солнцу люстр устремились зеленые ростки, утолщаясь на глазах, обрастая ветвями. Доктор, пытаясь увернуться, споткнулся о проломивший мрамор корень и рухнул Йону под ноги.
А Эрех полыхал. Вернее не он, он был где-то там, в сердце этого ослепительного света, а свет рос и ширился, как прорастающая посреди приемной роща, свет менялся, распрямляясь и обретая форму.
Сотканная из солнца женщина поднялась, заполнив собой все пространство, взгляд золотых глаз полоснул по каждому из стоявших, упавших и спрятавшихся, одновременно видя все и всех. Плеснули на невидимом ветру длинные рукава, сияние достигло апогея, затопив помещение и рассыпалось, разлетелось дождем огненных искр. Пискнула медсестра, рухнули на колени фермеры. Йон протянул руку, безуспешно пытаясь поймать на ладонь частички чуда, словно ребенок снежинки.
И огляделся.
Приемная превратилась в сад. На шелестящих листвой деревьях наливались персики. Пришедший в себя очкастый дежурный целитель ошеломленно озирался по сторонам. Вернувшийся к привычному виду Эрех стоял, опираясь обеими руками о каталку, и кровь из носа у него больше не шла.
Раздавшийся вздох заставил всех вздрогнуть. Минуту назад умиравший севрасский мальчишка открыл глаза, а потом сел плавно, красивым гибким движением тренированного бойца.
— Знаете, доктор, — задумчиво сообщил Йон Баку, впрочем, на него не глядя. — Кажется, целитель но-Тьен сегодня от вас уволился. Ваш госпиталь слишком обычен для святого.