Хорошо было бы, если б этот эффект не только защищал от непрошенных гостей в голову, а и отбивал у них всю охоту, но это из области несбыточного. Хотя бы тошнота ушла, оставив лишь головную боль и легкий звон в ушах.
— Что же, это слегка неожиданно. Я так понимаю, кретин Тэфе уже точно жив? И где он?
— Ни малейшего понятия, — буркнул Эрех. — С чего вы вообще думаете, что я знаю?
— Не надо, мальчик, — ни голос, ни выражения лица владельца цирка не менялись, — не стоит мне лгать. Я видел твое выступление перед тем, как он прыгнул, и слышал все, что ты тут выспрашивал у нашего доброго хозяина.
Он кивнул в сторону связанного Юхея, непрерывно мычащего что-то сквозь кляп. Судя по интонациям, тот, не стесняясь в выражениях, высказывался о сложившейся ситуации.
— Если ты думаешь, что раз я не могу прочесть тебя, значит и узнать у меня ничего не получится, ты очень ошибаешься, — трость с костяным набалдашником качнулась в морщинистой руке. — Боль, знаешь ли, не менее эффективное средство, чем мой дар. Где Тэфе, мальчик?
Эффективное, да. А Эрех, чего уж скрывать, боли очень не любил. Просто до ужаса.
— Я же вам ответил, — упрямо повторил он, не отводя взгляда. — Я не знаю, о чем речь.
Чтобы отдать приказ мастеру Тулли не понадобилось ничего. Просто один из шкафообразных охранников отошел от стены и встал прямо перед Эрехом, заслонив собой все пространство. Чтец управлял ими всеми одновременно, и от этого становилось еще страшнее.
Хлоп! Голова мотнулась, в этот раз влево, и солено-металлический привкус усилился.
— Не обязательно начинать с большой боли, — тем же равнодушным тоном произнес мастер Тулли.
Хлоп! Теперь удар пришелся на правую щеку, в ушах зазвенело сильнее.
— Достаточно ритмично повторяющейся. Ты никогда не видел, как после таких экзерсисов плачут даже самые крепкие мужчины?
Хлоп.
Видел, конечно. Однажды, в тюрьме. Кажется, у Эреха и владельца цирка было нечто общее. Чтецы всегда работали при тюрьмах и допросных, собственно, их дар к этому роду занятости подходил превосходно. Целители — реже, но Эреху не повезло. Ему довелось узнать, как человек расползается от подобных истязаний. Главное здесь — сохранять ритм и после каждого удара напоминать, что есть другой выход. Признаться. Рассказать. Освободить себя от боли.
Как скоро он не выдержит?
Хлоп. Перед глазами плясали радужные круги. На то, чтоб удерживать в голове мысли, уходили все силы.
— Не противься, мальчик. Нет ничего стыдного в том, чтобы поделиться своими бедами. Скажи мне — и дальше все будет хорошо.
Все будет хорошо, когда мастер Йон тебя найдет и трость эту дурацкую тебе в задницу загонит, подумал Эрех, и, когда вместо пощечины схлопотал тяжелый и короткий удар под дых, понял, что не подумал. Сказал.
Сгусток боли разорвался внутри, ослепив, выбив возможность и думать, и смотреть, и дышать.
На задворках сознания грянул гром. Потом еще раз. И еще.
Раздался грохот, посыпались стекла, и Эрех, сквозь текущие из глаз слезы, сообразил, что это происходит не у него в голове. На то, чтобы проморгаться и сфокусировать взгляд ушла вечность. А когда получилось, он обнаружил, что мастер Тулли исчез, охранники — тоже, кроме того, что его бил, а теперь тихо подвывал на полу у входа. А над Эрехом теперь склонился Йон Рейке с кухонным ножом в одной руке и револьвером в другой. В гравированных линиях на стволе оружия, мерцая, гасли лиловые искры техномагии.
— Ты плохо выглядишь, док, — вместо приветствия сообщил ему сыщик, подойдя и перерезая веревки. — Дышать можешь?
— А вы не торопились, — в тон ему ответил Эрех, понимая, что да, может, хоть и неглубоко. — Я тут чуть не уснул.
Сыщик дерзость оценил, одобряюще и осторожно похлопал его по плечу и направился к все еще лежащему на полу мастеру Юхею.
Освободившись от кляпа, глава местных бандитов огласил мир отборнейшей руганью, в которой поминались все предки мастера Тулли и их редкостное душевное и телесное расположение к козам и овцам.
— Совершенно с тобой согласен, мастер, — хмыкнул сыщик. — Эй, док, если ты в состоянии стоять, погляди на парня у входа. Я старался ничего важного не задеть, но что-то там ему все же прострелил.
— Зачем? — спросил Эрех, кое-как поднявшись на затекшие, дрожащие ноги.
— Чтобы выбить чтеца из концентрации. А ты что, разве не знаешь, что когда они вот так держат на полном контроле, то связь двусторонняя? Да и вообще, внезапная боль может освободить читаемого от влияния.
Эрех не знал. Проковылял к двери, осмотрел полученную рану. На первый взгляд все было не так уж опасно, разве что сидеть он сможет не очень скоро.
— А где сам Тулли?
— Свалил, скотина, — лениво отозвался Йон. — Но это не страшно, я знаю, куда он побежал.
Что-то в его тоне заставило Эреха отвлечься от раненного. Выражение лица у мастера Рейке было странным — сосредоточенным и спокойным, будто решение уже принято.
— У вас кровь идет, — проглотив вертевшийся на языке вопрос, только и сказал он в ответ. — Вон, на боку пятно расплывается.
— Где? — Йон сунул руку под рубашку, ощупал бок. — Точно! Надо же, это меня кто-то во дворе зацепил, а я и не заметил. Ладно, закончишь с этим раненым в задницу страдальцем, заштопаешь и меня. Не хватало еще последние приличные штаны кровью заляпать.
На все ушло более часа. Пока Эрех выковыривал пулю, спрашивая про себя, откуда у мастера Рейке взялся револьвер, ведь такое огнестрельное оружие выдают только военным да чиновникам из Департамента безопасности короны, пока мастер Рейке и восстановивший душевное равновесие мастер Юхей проверяли домоправительницу, дом, двор и нанесенный ущерб, ночь приблизилась к Черному часу. Беспокоила мысль, как там Тэфе и девочки, болела голова, было страшно от того, что где-то на свободе бродит сумасшедший, способный подчинять себе людей.
Скрипнула дверь.
— Жить будет? — спросил Йон Эреха и тут же обратился к раненному. — Прости за выстрел, парень, но деваться мне было некуда. Или ранить одного, или положить всех, когда вы бы бросились защищать вашего временного хозяина.
Прошелся по комнате, перевернул и поставил на место опрокинутый в драке стол и разбросанные по комнате стулья. Стащил с себя пиджак и сорочку, уселся верхом на один из них.
Эрех, выпроводив охромевшего и перевязанного бандита, поднял специально для него хранившийся в этом доме врачебный чемоданчик и переместился поближе к сыщику. Глянул на открывшийся пейзаж и замер.
— Да уж, док, если б я знал, что ты притащишь мне такую проблему, я б шесть раз подумал, прежде чем согласиться. Пятьсот лян напополам уже не кажутся мне достаточной суммой. Это же надо! Давно я не видел отрекшегося чтеца. Вообще был уверен... Эй, мелкий, ты чего замер-то?
Эрех стоял, застыв столбом, и неотрывно смотрел на сыщицкую спину, широкую, жилистую, на которой в полный размер скалилась татуированная собачья морда. Пятерка шрамов, неровных и давно побелевших, пересекала ее сверху вниз, от шеи к крестцу, словно чья-то гигантская когтистая лапа рассекла кожу, пытаясь сорвать с нее рисунок.
Рейке обернулся, пристально взглянул на Эреха.
— А-а, понятно, — невесело усмехнулся он. — Чего смотришь? Красиво? Или страшно?
Ответить было сложно. Эрех поймал себя на том, что пятится и невероятным усилием воли остановился.
— Да-да, это оно. Департамент безопасности Короны, первый отдел. Личная королевская псарня, — сыщик повел плечами, на спине, следуя движениям, наморщил оскаленную морду Горо Псоглавец. — Что ты замер, как девица малая, док, если уж взялся штопать, так штопай. А то кровь мне сейчас последние штаны заляпает.
Целитель завороженно кивнул и вернулся к выбору иглы для штопки длинного пореза на боку.
— И не бойся ты так, мелкий, — мастер Рейке продолжал говорить как ни в чем не бывало. — Здесь больше нет правосудия. Было, да все вышло. Хотя забавно. Поневоле поверишь...