Не все такие случаи можно предусмотреть, но по возможности надо с ними считаться.
Какие же имена нужны? Конечно, красивые! Легко сказать. Те, кто выбирал имена Баядера или Гений, были уверены, что нашли очень красивые. Да и само понятие красоты еще не бесспорно. Скажем скромней: хотим имена хорошие. Но как отличить хорошее от плохого? Это совсем не так просто.
Многие стремятся дать имя, «как у всех». Другие, напротив, ищут имя, «как ни у кого». Побуждения могут быть разные. Один упрекал товарища, назвавшего сына Сергеем: «Имя для того, чтоб не спутали. А теперь все Сергеи. Дал бы редкое».
Итак, две противоположные позиции. Зарубежная исследовательница Р. Кац провела в Стокгольме опрос школьников «Нравится ли тебе твое имя?». Получила ответы: Марина, Лиза довольны, потому что «никого в классе так не зовут» (мотив — «как ни у кого»), а Эспер и Ральф по той же причине недовольны своими именами (мотив — предпочитали бы называться, «как все»).
Кто прав? Обе стороны ошибаются.
Если, допустим, выбирающий имя гонится за модным, он может проиграть, ибо мода меняется. В 20‑х годах среди женских имен держала первенство Евдокия; ныне те, кого так окрестили, как бы носят «знак» деревенского происхождения и глубоко преклонного возраста. Тогда же впервые в нашей стране дали имя Светлана единственной девочке, а сегодня оно числится в десятке самых часто встречающихся женских имен.
Иными словами, и частое и редкое имя способно быть хорошим или плохим. Ни частота, ни редкость сами по себе положительно либо отрицательно его не характеризуют. Тут вступают в силу разные условия, о которых мы говорим.
Напрасен и спор относительно «своих» и «чужих» имен. Одинаково неумно отвергать имя только за то, что оно «чужое» или, наоборот, «свое». И те и другие могут быть хорошими или плохими. Да у русских на протяжении долгих столетий и не могло быть чисто национальных имен, поскольку строго запрещалось выходить за рамки церковных «святцев» (списка «святых»), а в «святцах» все имена иноязычны (кроме четырех) — заимствованы православной церковью у Византии: Александр и Елена — из древнегреческого языка, Сергей и Татьяна — из латинского (язык Древнего Рима), Иоанн (Иван) и Мария — древнееврейские, Олег и Ольга — скандинавские и т. д. Они давным-давно стали русскими. Буквально на наших глазах пришли из других языков Эдуард, Майя и тоже прижились. Плохо, когда подхватывают имечко голливудской кинозвезды. Но радостно, когда русский рабочий, подружившись с кубинцем за два года работы на Кубе, в его честь назвал сына Раулем, а сын кубинца стал Василием.
В сущности, это ответ и на вопрос, какие имена лучше — «старые» или «новые». Имени Нина свыше 4 тысяч лет, и оно отлично служит нам по сей день, новейшее же Баядера вряд ли кто захочет повторить; напротив, навязываемое в «святцах» старинное имя Ефросиния отброшено и всеми забыто, в то время как недавнее — Светлана — сделалось одним из популярнейших.
Еще сложней оценка имени по его этимологии, то есть по значению того слова, из которого оно некогда родилось. Этимологии множества имен утрачены безвозвратно. Уже в Древнем Риме не знали былых истоков имен Сергей и Татьяна. Известны этимологии большинства древнегреческих имен. Но ни одна из тысяч русских Екатерин (даже в начале нынешнего столетия девять десятых крестьянок были неграмотны) не имела ни малейшего представления ни об этимологии (древнегреческое слово означало «непорочная»), ни об истории, ни об императоре Диоклетиане, по приказу которого казнили Екатерину, ни о самой Римской империи. И сегодня едва ли кто из носящих имена Андрей, Михаил, Ирина, Наталья, Тамара знаком со «своей» этимологией. Беды в этом нет. Слово, став именем собственным, начинает новую жизнь. В прежнем виде оно может исчезнуть из языка, а имя останется, даже перейдет в другие языки, порвав всякую связь со словом, из которого образовано.
Сказанное справедливо по отношению к именам, органично вошедшим в нашу жизнь, признанным, выдержавшим «проверку временем», корни которых интересны лишь ученым, знатокам языков. Другое дело, когда речь идет о «новинках» — поспешных заимствованиях или плодах собственной фантазии. Здесь уже лучше не пренебрегать консультацией специалистов.
Делят имена на «благозвучные» и «неблагозвучные». В действительности же подразумевают не звуки, а суть, да не умеют (или не желают) выразить. В 30‑е годы женщина ходатайствовала о перемене ее имени Рогатилла (из «святцев»). Просьбу удовлетворили, и в заявлении и в решении имя названо неблагозвучным. Однако оно как раз очень благозвучно, но никуда не годится из-за скверной ассоциации с русским словом рогатая (подлинное происхождение имени неизвестно). То есть оно неблагозначно, что гораздо хуже.