Задание было довольно сложным, и я успел решить только два уравнения. Неужели кто-то осилил все три? Посмотрел бы я на него. Вообще-то в алгебре я неплохо соображаю, но тут одной писанины на целый лист.
Наталья Георгиевна уже шла по соседнему проходу и собирала работы. То и дело слышались недовольные вздохи, когда она в очередной раз выдергивала тетрадь из-под руки ученика. Понимая, что нет смысла браться за последнее уравнение, я скосил взгляд в сторону соседки. Она все еще корпела над первым, но решение зашло в тупик.
Приглядевшись, я сразу заметил, что девчонка неправильно переписала задание в тетрадь. Она умудрилась перепутать плюс и минус, а один знак и вовсе потеряла. Неудивительно, что у нее ничего не получается. Может сказать ей? Да какая мне разница, чего она там понаписала?
Собрав работы, математичка сложила их аккуратной стопкой у себя на столе. Потом вышла на середину класса и начала объяснять новую тему про алгебраические дроби. Надо сказать, учителем она была неплохим. Рассказывала просто и доходчиво, и я даже увлекся уроком. Но потом мы перешли к закреплению материала. Рамазанова вызвали к доске, и пытка, начавшаяся для него перед уроком, возобновилась. Видимо, сегодня он был любимой жертвой.
Бедолагу спас звонок. Но не только он спешил поскорее убраться из класса. Всех моих одноклассников будто унесло ураганом. Запихивая тетрадь в сумку, я тоже побежал в коридор.
Глава 3
Кабинет русского и литературы оказался этажом ниже. Пока шла перемена, одноклассники рассыпались по коридору, занимаясь кто чем придется. Знакомиться со мной никто не спешил. А я и подавно не торопился найти очередного воздыхателя.
Прислонив сумку к стене, я встал в сторонке и пригляделся к ребятам.
Несколько пацанов начали играть в наступашки. По крайней мере, так эту игру называли в моем предыдущем детском доме. Эти дурни ржали и толкались, как малолетки, пытаясь наступить друг другу на ноги. Вообще-то мы тоже не брезговали наступашками, но скакать за здорово живешь никто бы не стал. Иногда играли на деньги. Но чаще всего на кону стояло дежурство по комнате.
Неподалеку пара знатоков спорила о том, какой внедорожник круче, "Гранд Чероке" или "Хаммер". Как будто кто-то из них хоть раз в жизни видел такие тачки.
Девчачья половина сбилась в кружок напротив меня. Они шушукались, хихикали и кидали в мою сторону любопытные взгляды. Ну вот, и дня не прошло... А то, что я детдомовский, их, похоже, не отталкивает. Отсутствие прыщей на лице все компенсирует...
Ведь чаще на нас смотрят так, будто мы ущербные. Во взгляде одновременно и жалость, и презрение. А если уж ты парень, то тем более пропащий, без надежды и будущего. В глазах этих домашних сопляков ты уже уголовник, наркоман или уличный попрошайка. А тут, смотри-ка, чуть ли не подмигивают. Нет уж, спасибо. Из-за таких вот истеричек я в Горянке всего полгода продержался. И черт меня дернул улыбнуться ей тогда!
Я отвернулся от этого курятника, и заметил свою соседку по парте. Она стояла у окна шагах в трех от меня. Взгляд ее был неподвижен. На лице застыло выражение прямо-таки вселенской грусти.
Да уж, радости мало. Двойка по математике тебе обеспечена.
Соседка заметила, что я за ней наблюдаю, встрепенулась и зашагала к группе одноклассниц.
- Вика! - обратилась она к рыжеволосой веснушчатой девчонке.
Та обернулась, наигранно закатила глаза и бросила:
- Тебе чего, Ступакова? У нас бойкот, ты забыла?
- Нет, - холодно ответила Ступакова. - Галина Абрамовна просила передать, что ты не сдала домашнюю работу на прошлом занятии.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла проч.
- Угу. Иди и дальше подлизывайся к учителям, - проворчала ей в след Вика.
Ступакова вернулась к окну. Там она и простояла до конца перемены, изучая дождевые капли на стекле.
Прозвенел звонок, и ребята потянулись в класс. Я вошел одним из последних и, заметив уже знакомое свободное место, устремился прямиком к нему. Моя соседка готовилась к уроку, доставая учебники, тетради и разноцветные ручки. Я присел рядом и достал чистую тетрадь и единственную ручку, что была у меня в арсенале. Учебники все еще нужно было получить в библиотеке. Домашнего задания я не знал. Поэтому подготовка к уроку заняла пару секунд. Девчонка рядом тоже покончила с приготовлениями и, не взглянув на меня, вновь уткнулась в окно. Мне даже стало интересно, что она там все время высматривает? И неужели это что-то может привлекать ее сильнее, чем симпатичный новенький?
Я понимал, что равнодушная соседка по парте - именно то, что мне нужно. А вот мое тело такое положение вещей не устраивало. Волосы начали темнеть, ощущалось сильное напряжение в скулах, а глаза защипало так, будто в них кислотой плеснули. Я весь напрягся, пытаясь сдержать превращение. В затылок ударила тупая боль. Чувство голода вернулось с прежней силой, и я крепко сжал кулаки. Придется потерпеть до следующей перемены, а там я обязательно найду, чем поживиться.
Тем временем урок начался. Учитель русского, толстушка с улыбчивым круглым лицом, мне однозначно понравилась больше математички. Поздоровавшись с классом, она обратилась ко мне и пожелала удачи в новой школе. А потом объявила, что сегодня у нас диктант.
Всем раздали листки бумаги, и Ольга Николаевна - так звали учительницу - начала зачитывать отрывок из какого-то романа. Она произносила слова четко и с выражением, поэтому было совсем нетрудно расставлять знаки препинания. Вспомнив, сколько ляпов сделала соседка на математике, я заглянул в ее листок. Беглого просмотра хватило, чтобы заметить несколько до смешного нелепых ошибок. Не говоря о классике жанра типа "девчЕнка", были такие как "будуЮщий", "остаёЦА", и даже "дрИбИзжаЧий". Однако больше всего меня повеселил "преподавИтель". Такие перлы нарочно не придумаешь. Перепутать буквы - такого со мной не случалось с начальной школы. Надо было срочно спасать ее от неминуемого позора.
Я легонько тронул соседку за плечо. Она вздрогнула, как от удара. Какая она странная все-таки.
Я показал кончиком ручки на ошибки в ее диктанте. Исправлять свою писанину она не спешила, а вместо этого воззрилась на меня, словно только что была свидетелем сомнительного фокуса и все еще не понимала, в чем, собственно, кроется подвох. Я пожал плечами и отвернулся. Что за идиотская мысль была помогать ей? Наверно, мне просто стало ее жаль, но ей моя жалость совсем не нужна.
Весь остаток урока я старался игнорировать соседку по парте. Она же, напротив, так мной заинтересовалась, что рассматривала, словно я был музейным экспонатом. Когда прозвенел звонок, девчонка легонько ткнула меня в плечо.
- Спасибо за диктант, - сказала она чуть слышно. - Меня зовут Надя.
- Я Тимофей. Не за что, - озадаченно отозвался я.
Не проронив больше ни слова, она вышла из класса и заняла свой сторожевой пост у окна. Пару секунд я наблюдал за ней, но потом мое внимание отвлекло кое-что поважнее.
Я почувствовал очень сильный источник энергии. Она била ключом, расползаясь по классу сладкими густыми волнами. А я уже начал опасаться, что никто из одноклассников не влюблен. Не двигаясь, чтобы не спугнуть, я жадно потянул энергию и чуть не захлебнулся. В глазах все поплыло, и из груди вырвался стон. Боже, как хорошо! По всему телу словно солнечные зайчики заплясали. Я втянул голову в плечи, закрыл глаза и утонул в буре наслаждения. Но неожиданно вкус переменился, появилась горчинка, а потом источник и вовсе иссяк. Не сдержавшись от досады, я стукнул кулаком по парте. Так всегда с любовью подростков: сначала фейерверки вкусов, но все неизменно заканчивается горечью.
Я обернулся, чтобы проверить, кто испортил все дело. Вычислить влюбленного Ромео не составило труда. Достаточно было посмотреть на скорбную физиономию, когда он следил за объектом своих вожделений. Это был мальчишка с растрепанными волосами цвета соломы и перекошенным воротничком рубашки, торчащим из горловины свитера. Обладатель острого носа, усыпанного яркими веснушками, своими короткими и резкими движениями напоминал воробья. Его проницательный взгляд, следующий по пятам той самой Вики, выдавал его с головой.